По большей части её пребывание стало терпимым только благодаря Седой. Это она взяла её под свою защиту, опекая девушку с первого дня. Кому-нибудь покажется странным, что девчонка на два года младше заботилась о ней, но в колонии существовали свои законы.

 Здесь отдавалась дань почёта не старшим по возрасту, а тем, кто обладал силой и весом. И как бы неестественно это не звучало, но маленькая симпатичная Катька оказалась авторитетной личностью. Обычно в колонию попадали с шестнадцати лет, и только в случае тяжких преступлений планка снижалась до четырнадцати.

 Седая входила в категорию злостных нарушителей и за прошедшие два года пребывания приобрела статус старожила, успев к этому времени тщательно изучить быт, служебный персонал и местность. Вёрткая, любознательная и пронырливая, она исследовала все вокруг, и не было ни одного укромного уголочка или закоулка, которого она не знала. Лёгкий весёлый характер и милая мордашка позволили расположить к себе некоторых из работников и вскоре наладить сеть полезных знакомств. Девушка была не сильной, но умной и не по годам хитрой особой. Маленьким зверьком, загнанным в угол обстоятельствами и неудачно сложившейся жизнью. Срок у неё был большой, и по возможности она постаралась сделать свое пребывание терпимым и удобным для жизни.

 В неволе быстро взрослеют, а у Седой было много времени, чтобы осознать происходящее. Вначале она была тихой, присматривалась ко всему и быстро училась. Многие появлялись и многие уходили. Кто-то выходил на свободу, а кого-то переводили на зону. За решеткой, где всё контролировалось, люди были единственным непостоянным фактором, и за ними было интересно наблюдать: изучать их жесты, выражения лица и повадки, порой не отличающиеся от животных. За это время Седая научилась читать людей как открытую книгу и если Чита вызывала у неё брезгливость, то Лиза на её фоне казалась чистым, светлым пятном. Повышенное любопытство по отношению к Кислой стало решающим фактором, и она взяла её под свое крыло, убив двух зайцев: насолить Чите, которая её неимоверно бесила, и поддержать новенькую, дав возможность освоиться и прийти в себя. Екатерина не была альтруисткой, она знала, что это окупится.

 В очередной раз ей удалось разглядеть то, что ещё не смогли увидеть другие. За наивным фасадом Лизы скрывалась сильная личность и Седая с любопытством и азартом ожидала, когда девушка освоится и покажет свои коготки Чите. В этом богом забытом месте редко предоставлялась возможность хорошенько повеселиться, и будущее представление стоило потраченных сил.

 – Ну что, поговорила? – спросила Катя, заметив Лизу.

 – Ага. Представляешь, разрешила! – радостно поделилась та, залезая с ногами на кровать и по-турецки складывая их. – Я сделала все, как ты сказала, но, честно говоря, не думала, что сработает. Но Катюха, ты, как всегда, оказалась права. Снимаю перед тобой шляпу.

 – Брось. Николаевна нормальная баба, к тому же психолог. Она обязана была оценить твой поступок. Поверь, не каждая приходит к ней по собственному желанию, к тому же ещё делиться своим прошлым. Так что на фоне всего этого твоя просьба выглядит маленькой и незначительной. И главное, она не идёт в разрез с её целями. А какие цели у штатного психолога? – спросила Седая, хитро блеснув глазами и подняв указательный палец вверх, процитировала:

 – Это нравственное, правовое, трудовое, эстетическое и физическое воспитание трудных подростков. Так что не парься, а просто радуйся.

 Лиза рассмеялась, но потом погрустнела.

 – Кто бы мог подумать, – поделилась она, – что пройдёт полгода, и я буду скучать по бегу. Да так, что пойду просить об этом разрешения. Я всегда думала, что ненавижу спорт. Как ты думаешь, это сизо на меня повлияло?