– Изучить? Ты, верно, шутишь? Девица, еще и незамужняя, носящая мужскую одежду. – Он с негодованием оглядел ее тело, а затем обернулся к гробу, рассматривая тот с толикой изумления на лице. – Где мы?

– Старое еврейское кладбище, – хрипло ответила она, продолжая массировать шею, на которой наверняка останутся огромные синяки от его пальцев. – Центр города. Влтава в двух кварталах.

На этом кладбище уже больше двухсот лет никого не хоронили. У евреев существовал запрет на уничтожение старых погребений, поэтому поверх прежних могил наносили дополнительный слой земли. Так могло располагаться до двенадцати могил в одной. Гроб, на который она упала, был странным исключением.

Незнакомец нависал над ней и с интересом слушал. Когда Энн сильно волновалась, история спасала ее психику. Факты и точные даты успокаивали лучше таблеток персена[10].

– Какой сейчас век от Рождества Христова?

Кинских хотела сыронизировать, но прикусила язык и зло выпалила:

– Двадцать первый. А ты из какого?

– Из четырнадцатого, – машинально ответил он.

Мужчина сдвинул брови, озадаченно хмурясь. Заходил вправо-влево, постукивая пальцем по губам. Кинских медленно поднялась.

– Я же просил убить меня, как других. Что пошло не так? – бормотал он себе под нос.

Энн осторожно шагнула в сторону, стараясь держаться подальше от незнакомца. Сердце с болью билось о ребра, пока она пыталась найти убедительное объяснение всему происходящему. Ушибленная рука и пропоротая ладонь вынуждали поверить в то, что человек действительно лежал в могильной яме, похожей на склеп, пока она на него не рухнула.

От волнения Кинских подташнивало. Она помнила про спрятанный электрошокер, но боялась лишним движением привлекать внимание мужчины. Незнакомец пугал до колик в животе. А то, как он понял, что в рюкзаке корона, словно и правда ее почувствовал, вызывало еще больший ворох вопросов.

Энн решилась:

– Помогите! На помощь! Я упала в яму! – Крик глухо отбился о земельные стены и нехотя взвился ввысь.

Незнакомец опешил, удивленно вскидывая брови. Она же наконец достала из кармана рюкзака электрошокер, приготовившись дорого отдать свою жизнь. Мужчина сделал шаг к ней, а Энн отпрянула. Дрожащей рукой выставила оружие перед собой. Он посмотрел на электрошокер, нахмурился, словно не понимая, что у нее в руках, и сделал еще один шаг.

– Не подходи, иначе получишь разряд, и жалеть вольт я не стану. – Она подняла выше шокер, почти касаясь им груди мужчины, пока тот с любопытством его рассматривал. – На помощь! – снова закричала Энн.

Незнакомец поморщился и дернул себя за бороду, словно успокаивая. Отступив на шаг, мужчина сложил руки на груди, показывая, что не нападет.

– Как вас зовут? – спросил он, впервые обратившись к ней с малой ноткой уважения.

– Анета.

– Просто Анета?

– Моя фамилия тебе ничего не скажет.

Кинских наконец заметила, что «тыкала» ему почти все время, хотя после того как непонятно кто сжимал ее шею, это казалось вполне логичным.

Он хмыкнул и хотел отряхнуть свою одежду от пыли, но неожиданно та лохмотьями опала к его ногам, оставив незнакомца практически голым: лишь на бедрах задержались подобие портков и правый рукав так и остался на нем.

Если бы до этого он не пытался придушить Энн, она бы посмеялась, но сейчас лишь позлорадствовала, хотя его тело выглядело идеальным. Угрожающе широкие мускулистые плечи, рельефная грудь, крепкие ноги. Темная вязь замысловатых татуировок тянулась от основания шеи, переходя на плечи, грудь и руки, словно одевая тело в доспех. Он заметил, что его рассматривают, и гордо вскинул подбородок, прищурившись, наблюдая за ее реакцией.