Черт, упырь он или инопланетянин, но пахло от него крышесносно. Мое бестолковое тело реагировало на его близость и запах с каждым разом все быстрее и интенсивней. Рамзин же развернулся и, схватив, притиснул к себе, отрывая от пола. Мне ничего не оставалось, кроме как обхватить его мускулистую шею руками. Ну ладно, дело не в необходимости, это и правда было приятно. Рамзин же потянул за волосы, вынуждая откинуть голову и открывая себе доступ к моему горлу. Дурацкая манера, но удивительно возбуждающе действует. Хотя, наверное, попытайся кто-то дернуть меня за волосы раньше, я бы глаза выцарапала.

– Яночка, а ты, оказывается, быстро учишься, детка, – насмешливо прошептал он у моего горла и лизнул нежную кожу. – Это очень радует.

Еще плотнее притиснув меня к себе, он вдавился уже очень даже твердой своей «радостью» в мой живот. И как бы мне ни хотелось возмутиться и нахамить ему в очередной раз, это было желание остатков работающего мозга. Потому что тело тут же содрогнулось в его руках, включаясь в режим алчного вожделения от первого же контакта. Прям уже начинаю ненавидеть себя за то, что так на этого мужчину реагирую. Так, словно остаюсь в секунду не только обнаженной перед ним, но и беззащитной, будто без кожи. Может, это тоже какие-то его фокусы? Надо будет разобраться… чуть позже. Сейчас, когда губы и язык Рамзина жадно ласкали мою шею и подбородок, я не слишком хорошо могла соображать.

– У меня ни хрена нет сейчас на это времени, – гневно пробормотал Рамзин, но при этом не только не оторвался, а, наоборот, развернулся и припечатал меня к ближайшей стене, позволяя своему рту и рукам стать еще настойчивей и требовательней.

Выпустив волосы, он бесцеремонно сунул руку под топ и сграбастал грудь, и его лицо исказилось как от боли, когда я не смогла удержать стона, вильнув бедрами ему навстречу. Забыв о том, что должна злиться, я теперь сама присосалась ртом к дергающемуся горлу мужчины, облизывая и прикусывая солоноватую кожу и упиваясь запахом его растущего возбуждения. Рамзин издал один из этих своих низких, почти нечеловеческих звуков, которые так взрывали все мое нутро, и откинул голову, подставляясь еще больше. Его бедра рванулись, толкаясь еще жестче, а ладони на груди и на ягодице сжались, вызывая у меня прямо-таки скулеж от покатившейся жаркой волны. Рамзин поглотил этот звук, захватывая мой рот одним из своих атакующих, властных поцелуев. Никогда у меня не было партнера, способного такое творить одним только поцелуем. Он вторгался языком в мой рот нагло, подавляя, не оставляя и тени сомнения в том, что это его территория, и он здесь будет творить все, что захочет. Это был не поцелуй, а полноценный гребаный оральный половой акт, и он вел в нем, не давая ни сантиметра пространства для сомнения или отступления, ни глотка свободного от него воздуха.

– Хочу тебя, – яростно зарычал Рамзин, отрываясь. – Хочу прямо сейчас.

Он задрал мой топ, обнажая грудь и, согнувшись, втянул проколотый сосок. Пирсинг звякнул о его зубы, и меня выгнуло, когда они не больно, но ощутимо сомкнулись вокруг чувствительной плоти. И опять, опустив глаза, я нарвалась на его пристальный взгляд. Рамзин ловил каждый мой прерывистый всхлип, каждый стон и судорогу теряющего контроль тела. Втягивал это в себя, как в черную дыру, неистово, алчно, поглощая без остатка и не оставляя ничего на потом. Я мгновенно взмокла повсюду. Кожу покрыла испарина, а между ног открыли чертов кран. Измучив одну мою грудь, Рамзин переключился на вторую, заставляя меня извиваться у стены, на которой он меня почти распял, и сдавленно ругаться. Не в состоянии просто стоять и терпеть это атаку, я обхватила его член через ткань брюк, и он мощно содрогнулся в моей ладони. Ощущать эту живую, пульсирующую тяжесть в своем захвате было одуряюще приятно. Рамзин издал гневный глухой вскрик, на секунду закрыл глаза, зашипел и вдавился в мою руку, но потом, будто озлившись, отпихнул ее, лишая крохотного контроля над происходящим.