– Нет, – признал Дигвил. – Деревья остались стоять, как и стояли. Многоножки охотились за людьми.

– Именно. – Сухой палец некрополисца нацелился Дигвилу в грудь. – А здесь они, как изволите видеть, уничтожили всё подчистую. Сами погибли в неисчислимых множествах, но обрушили даже крепостные стены.

– А на другой берег Сиххота, что же, не стали перебираться?

– Попытались, – кивнул Латариус. – Однако у нас всё‑таки есть чем их встретить. Не во всяком огне они горят, но есть такой, что совладает и с их панцирями. Правда, земля выгорает на рост человека и на ней потом ничего не растёт… – Он покачал головой. – А если в оставленной этим огнём яме соберётся, скажем, дождевая вода, она окажется смертельным ядом. Который потом растечётся по подземным жилам, отравляя всё вокруг… Тот случай, когда говорят, что лекарство злее болезни. Но, так или иначе, мы их остановили. На наш берег они так и не перебрались.

– Хвала Зверям за эти мелкие милости, – пробормотал Дигвил затверженное с детства, что он слыхал от няни и служанок, а не из уст почтенного фра.

– Мы проведём здесь ночь, – решил Латариус. – Устраивайтесь, благородный дон. На дворе слишком ветрено и холодно. – Некрополисец поднялся, отомкнул замок. Щёлкнули запоры, Мастер опустил себе узкую лежанку, бросил пару одеял.

– А ваши Гончие, досточтимый Мастер?

– Они сами о себе позаботятся, – отмахнулся старик. – Если будет нужно, придут сюда. Нет – останутся снаружи.

– В такой холод?

– Гончие умеют согревать себя куда лучше, чем мы, смиренные исследователи Смерти и того, что за ней, – ухмыльнулся Латариус. – Не волнуйтесь, благородный дон. Подумайте лучше, что вы станете делать в Меодоре.

– Как это «что»? – искать семью, почтенный Мастер.

– Да, это я слышал. Но как именно? Что вы скажете стражникам у ворот столицы его величества Семмера, короля Долье и Меодора, хотя вернее будет сказать – одного лишь Меодора?

– Долье не умерло, – упрямо помотал головой Дигвил. – Вы сами говорили, Мастер.

– Разумеется. По пока это именно так. Хотя да, в наших силах его воскресить. Но всё‑таки, у вас есть план, мой благородный дон?

Дигвил промолчал.

– Разумеется, нет, – резюмировал Латариус. – Как это, простите, типично для благородного сословия. Меч наголо, вперёд, в бой, а там разберёмся.

– Простите, – холодная вежливость далась Дигвилу недёшево. – Мастер Латариус, боюсь, я не вполне понимаю вас. Я подданный короля Семмера. Наследник сенорства. Моё фамильное кольцо при мне. И я…

– И что вы скажете? – перебил его старик. – Что побывали в плену? Что все ваши товарищи по оружию зомбированы, а вы каким‑то образом ускользнули? Что прошли насквозь весь Некрополис и очутились у магов Державы?

– Именно так и скажу, – пожал плечами Дигвил, слегка краснея. Уступать в этом споре ему очень не хотелось, хотя в логике Латариусу отказать было нельзя. – Во всяком случае, маги Навсиная мне поверили.

– И сколько они продержали вас под замком? – язвительно вопросил старик. – Сколько длилась их «проверка»? И это ведь чародеи Державы, лучшие из них! Боюсь, король Семмер прикажет тотчас препроводить вас в пыточную, где опытные, замечательные специалисты, заплечных дел мастера, выяснят у вас все подробности вашей измены, как то: за сколько вы продались отвратным и богомерзким некромансерам, какое задание получили от них – наверняка же убить нашего доброго короля, его величество Семмера Первого?

Дигвил промолчал. «Проклятый старик был совершенно прав. Гром и молния, почему я сам об этом не подумал?!»

– И дело ведь не в том, что кто‑то усомнится в вашей личности, – усмехаясь, продолжал Латариус. – Как раз напротив. При дворе, разумеется, найдётся масса людей, знающих вас в лицо…