Она ничуть не изменилась. Все тот же хитрый блеск обворожительных глаз, все та же многообещающая улыбка, только движения еще больше стали похожими на кошачьи. С этой бабой надо было держать ухо востро, но после выпитого мои уши обвисли, как лопухи.

– Привет, милый. Как я рада тебя видеть!

От этих слов я расплылся в глупой улыбке, как самодовольный осел.

– Здравствуй, милая! Как можно выразить мою огромную признательность тебе?!

Я широко развел руки, желая обнять ее и прижать к своему исстрадавшемуся сердцу. Однако вовремя спохватился, заметив некоторое оживление ее крутых спутников. Она засмеялась и шаловливо потрепала меня за ухо:

– А ты такой же шалун, как и был. Ты совсем не изменился, разве что стал чуть более солидным и даже сексуальным.

После таких комплиментов я почувствовал, что за спиной вырастают крылья, еще немного, и моя душа готова была воспарить под потолок. Слышать столь лестные слова из уст такой умопомрачительной женщины было выше моих сил.

Поинтересовавшись, что она будет пить, я заказал два коктейля. Разговор проходил в теплой дружеской обстановке.

– Знаешь, я просто с ног сбилась, разыскивая тебя. Хорошо, что джигиты полковника Колотова подсказали, где тебя искать. Ну и наслушалась я сегодня о твоих приключениях.

Она не скрывала своего восхищения моим «геройством», и я вырос в собственных глазах на целую голову. Выпитое еще больше раздуло мое самолюбие. Мне льстило, что для Виктории я стал чуть ли не Джеймсом Бондом.

– По всей видимости, ты и сейчас в хорошей спортивной форме. А помнишь, Леха, как ты на четвертом курсе отделал одного нахала? Тебя еще из комсомола за это выперли…

Конечно, как я мог не помнить эту историю. Именно из-за нее по окончании универа я получил самое плохое распределение и в конечном счете стал тем, кем есть. В районном отделе народного образования до сих пор удивляются, как я со своими талантами не могу сделать себе карьеру. Впрочем, это мои личные проблемы, и к делу они не относятся. В тот момент я совсем не считал себя простым низкооплачиваемым чинушей.

Но Виктория недаром вспомнила событие столь давнего времени. Оказывается, тот парень, о котором я успел позабыть, впоследствии развернул в городе довольно прибыльное дело. Бабки лопатой загребал, пока не перешел кому-то дорогу. Несколько лет назад его нашли в городском пруду с ножевыми ранениями. Убийцу так до сих пор и не обнаружили. Эта мрачная история навевала тоску. Мы выпили за светлую память безвременно ушедшего человека, после чего Вика пустила слезу.

– Знаешь, Леха, я ведь его любила, у нас ведь с ним довольно серьезно было. Впрочем, какое тебе дело до моей любви… Но знаешь… Мне ведь тоже не легко. Столько мрази вокруг. Те, кого мы считаем хозяевами этого города, на самом деле последние подонки.

– Ну, если говорить о сильных мира сего, то твой муж как раз принадлежит к этой компании.

– А что муж? Он тоже свинья порядочная. Накупил мне побрякушек и тряпок, а самого главного не дал.

– Насколько я помню, побрякушки и тряпки занимали не самое последнее место в твоей жизни?

Она смерила меня презрительным взглядом. На мгновение в ее глазах я прочел едва скрываемую ненависть.

– Ну и дурак ты, Леха. Многого не понимаешь, да и не поймешь. Это потому, что у тебя никогда не было денег. Настоящих денег. Ты вот сейчас сидишь за стойкой и пропиваешь последнюю зарплату, а завтра пойдешь у соседей деньги до получки занимать.

Как ни обидно мне было слышать подобные заявления, однако справедливости ради надо сказать, что Вика была права. Тем не менее я полез в бумажник и, вытащив последнюю сотню, еще заказал выпивку.