Вихляй заслонил свет от жидкокристаллического монитора и включил автоматическое сканирование. В левом углу монитора на всплывшей вкладке замелькали цифры – видеочастоты, определялась скорость потоков в нормальном, наиболее выгодном режиме, при котором качество сканирования математически не уступало качеству, обозначенному как «Эйч-0», лучшему, но самому медленному.

В противоположном углу экрана на итоговой вкладке стали появляться первые результаты.

Прошли восемь минут. «Рапискан», оборудованный приемной и передающей антеннами, обнаружил на объекте четыре камеры видеонаблюдения и вывел изображения с них на четыре экрана сканера, которые программное обеспечение распределило «плиткой».

Вихляй видел то, что видели на своих мониторах операторы. Изучив сектора наблюдений с каждой камеры, определив границы их возможностей радиальными линиями, Вихляев наметил план действий.

Три камеры – одна на фасаде, две внутри дома, не имели поворотных станков и выдавали статическую картинку, словно панорамный лист, шаблон художника-мультипликатора, на котором вот-вот появится персонаж. Четвертая же, смонтированная на будке КПП, имела так называемую секторную скорость. Поворотный станок этой камеры словно описывал радиус-вектор движущейся точки.

Оставив без внимания изображение с этой камеры, Вихляев сосредоточился на трех других. Фасадная показывала въездные ворота, ее площадь сектора покрывала едва ли половину общей площади парадной части двора. Вихляй видел лишь одного охранника – оператора – в будке. Что делают его коллеги – узнать было невозможно. Лишь в том случае, когда один из них покинет рабочее место и окажется перед камерой. А скорее всего – операторский пульт один. Экранов и видеокамер поровну – четыре.

Вихляй вызвал меню, выбрал опцию «Запись», выделил все четыре камеры, за частоты которых намертво вцепился сканер, и, не теряя времени, нажал на клавишу «Запись».

Боевики за эти несколько минут не проронили ни слова. Они всегда работали втроем, не считая водителя-оператора. Он сейчас находился в машине с мощными активированными антеннами и облучателями. Марки «Газель» микроавтобус находился в трехстах метрах от объекта и в пятидесяти от КПП вневедомственной охраны. На его борту красовались надписи:

Приемная антенна в машине получила сигнал. Оператор по имени Сергей Геншин проследил за началом записи одновременно на четыре носителя. Не сводя глаз с небольших мониторов и показаний индикаторов записи, он ответил на телефонный звонок Вихляева.

– Восемь минут записи. Понял?

– Восемь. Понял, – по-военному ответил Геншин.

Прошли ровно восемь минут. Оператор остановил запись. На всякий случай синхронизировал все четыре полученных видеофайла вручную, гарантируя отсутствие помех в начале воспроизведения, убрал видеотишину с каждого ролика также в самом начале. На своем оборудовании он, рискуя, включил опцию – пропускать трек, если во время его воспроизведения возникнут ошибки. Однако смычка «Рапискан» – спутниковое оборудование в плане ошибок синхронизации никогда еще не подводила. Но помехи и появление в кадре в ходе сбоя системы вооруженных людей – почти одно и то же. В одном случае – это плюс группе, которая при сбое срывалась в открытый бой, в свою вторую стихию.

Напоследок Геншин отрегулировал нормализацию сигнала до установленного. То есть исключил возможность отличаться копии от оригинала (в данном случае имелось в виду реальное время), повышения или понижения пикового уровня записи.

Вихляй взял управление процессом на себя. Отсчитав пальцами до пяти, он нажал на сканере кнопку воспроизведения. В тот же миг приемная антенна сняла сигнал с беспроводной связи, а передающая антенна не дала выползти зловещей видеотишине, и сканированные частоты заполнили сразу четыре сигнала.