Все остальные вожди революции бывали в России наездами – как наездами бывал за границей Сталин.
Троцкий – одногодок Сталина, в августе 1902 года бежал из первой ссылки за границу. Арестованный в России в период первой русской революции и приговорённый в 1906 году к вечному поселению в Сибири, он тогда же бежал и уехал за границу окончательно.
Бухарин эмигрировал в 23 года, Зиновьев (моложе Сталина на четыре года) – окончательно в 1908-м, Рыков (моложе Сталина на два года) – в 1910 году.
Каменев – будучи моложе Сталина на четыре года и одно время входя вместе со Сталиным в состав Кавказского комитета РСДРП, эмигрировал в 1908 году. В 1914 году он, правда, был направлен Лениным в Россию для руководства думской фракцией большевиков. В Петрограде Каменева арестовали, однако он согласился осудить антивоенную агитацию большевиков и был сослан в Енисейскую губернию. Освобождённый Февралём 1917 года, Каменев прибыл в Петроград вместе со Сталиным 12 (25) марта 1917 года.
То есть Сталин знал не только заграницу, но, прежде всего, прекрасно знал Россию – от Балтики до Енисея и от Вологды до Закавказья.
Необходимость постоянного нахождения за границей Ленина была очевидна, а вот остальных лидеров большевиков…
Ленин был не только теоретиком партии, её «мозгом», но и – если продолжить сравнение с человеческим телом – «средостением» партии. Рисковать им было нельзя ни в коем случае! Но ведь кому-то из первых лиц большевиков надо было «тянуть» на месте повседневный «воз» внутрироссийской партийной работы!
Так вот, его всё более и более «тянул» прежде всего «Коба Иванович» Джугашвили… И если мы посмотрим на роль и значение Сталина в партии до 1917 года, то они оказываются уступающими однозначно лишь Ленину. Только после вынужденного отстранения от активной борьбы Сталин с лета 1913 года до 1917 года отходит в тень – как и Свердлов.
Причём изменить ситуацию побегом на этот раз не удавалось и не могло удаться для обоих. Дело в том, что из той, последней их ссылки успешно бежать было просто невозможно – весь начальный маршрут полностью и эффективно контролировался полицией, поскольку другого маршрута не было в силу географических особенностей местности. Вот почему из Туруханского края не пытались бежать даже такие асы побегов, как Сталин и Свердлов, – при всей потребности в их присутствии в центре назревавших событий.
Но Ленин помнил о Сталине…
23 июля 1915 года он спрашивает вначале Зиновьева: «Не помните ли фамилии Кобы?» Затем 9 ноября повторяет этот вопрос Карпинскому: «Большая просьба: узнайте (от Степко (Н.Д. Кикнадзе. – С. К.) или Михи (М.Г. Цхакая. – С. К.) и т. п.) фамилию «Кобы» (Иосиф Дж…..?? мы забыли). Очень важно!!».
До этого он сообщает тому же В.А. Карпинскому: «Коба прислал привет и сообщение, что здоров».
То, что в Швейцарии запамятовали фамилию Кобы, говорит об одном – уровне эффективной конспирации в партии большевиков. Ведь Ленин не жил вместе со Сталиным годами и лично виделся с ним нечасто – преимущественно на крупных партийных совещаниях и съездах.
И можно предполагать, что Ленин имел на Кобу серьёзные виды в расчёте на его побег из ссылки. Но побег, как я уже говорил, был нереален.
Лишь после свержения царя стала возможна телеграмма, ушедшая в Цюрих Ленину и Зиновьеву из Перми: «Salut fraternal Ulianow, Zinowief. Aujourdhui partons Petrograd…» («Братский привет Ульянову, Зиновьеву. Сегодня выезжаем в Петроград») с подписями: Каменев, Муранов, Сталин…
В АПРЕЛЕ 1917 года в Петроград приезжает Ленин. Сталин – уже здесь. Утром 4 (17) апреля Ленин выступает в Таврическом дворце и провозглашает лозунг: «Вся власть Советам!» Начинается более чем полугодовая эпопея подготовки к Октябрю.