– Так-так! Норд, ты все же расщедрился и решил показать мне ту, из-за которой даже повздорил с братом. Сколько столетий прошло с того момента, как вы ссорились?– приятный голос прервался на раздумья.– Вот и я не помню, были ли у вас разногласия из-за такой ерунды!

Значит, Норд Снежин, уже хоть что-то! Столетий?! А блондинка продолжала напевную речь:

– Брось, поделись с Даром и потом пробудишь новую, поинтересней. Хочешь, сама подберу для тебя анкеты? А эту оставь для забавы. Поверь, нет ничего увлекательнее охоты, а вуаль смерти это особый напиток для таких, как мы.

– Ты все сказала?– равнодушно поинтересовался тот, кто называл себя Нордом.– Скоро перебьешь все свои подчиненные Души и останешься ни с чем. Добьешься того, что тебе запретят брать новые.

Она подошла совсем близко к нему и промурлыкала:

– Ты волнуешься обо мне? Как мило.

После раздраженно крикнула кому-то, кто был за той же дверью, откуда пришла она:

– Выходи! Не убила же я тебя, в самом деле!

Я покосилась в ту сторону – видимо, хрип мне не показался. Мне хотелось поскорее выйти отсюда и поискать Ника. Когда увидела того, к кому взывала блондинка, окаменела – это был Никита. Он еле передвигался и держался за горло, покрытое кровоточащими царапинами. Снежин презрительно прокомментировал:

– Все тешишься. Что на этот раз? Очередное твое изобретение?

Я исподлобья смотрела на женщину – она улыбалась, но глаза были, как у неживого существа – холодные, злые, будто она истово ненавидела весь белый свет и мечтала увлечь все в мертвую бездну.

– Да мое творение. Смотри.

Она щелкнула пальцами, и я увидела, как у моего друга проявляется ошейник, тонкими кольцами колючей проволоки оплетающий его шею. Узкие шипы впивались в кожу, местами разрывая ее, и оставляли длинные красные полосы с выступающими бусинами крови. Ник поднял руки в попытке ослабить хватку смертельной удавки, но руки находили лишь пустоту. Красотка с каким-то нездоровым азартом подняла руку, сжимая в кулак, и полоски с шипами ожили, двигаясь по кругу и затягиваясь туже. Затем она подошла и, прикрыв глаза от удовольствия, слизала красные капли. Никита захрипел и чуть не упал. Казалось, что с лица блонди вот-вот спадет маска человечности и проявится какая-нибудь мерзостная и непостижимая сущность – кожа серыми лоскутами слезет с обманчиво-прекрасного личика, открывая кости черепа со злобным оскалом. Я повернулась, чтобы броситься к другу, но меня остановил знакомый мужской окрик:

– Стой!

Я застыла, на глаза набегали злые слезы, рысь внутри появилась из укрытия и прижала уши к голове. Моя новая изуверка-знакомая что-то почувствовала:

– Кажется, я понимаю, почему ты ее выбрал – высокий потенциал опасности, я ведь права?– она не замедлила ответить самой себе.– Знаю, что права. Иначе, Дар убил бы ее сразу, после того случая. О да, это обещает быть интересным!

Мне показалось, что она облизнулась, точно предвкушая скорый обед. Мельком глянула на Снежина – его глаза наливались огнем ярости, но она была направлена не на меня – пока.

– Ева, я приказываю прекратить этот балаган. Развлекайтесь с моим братцем, как хотите. Но в моем присутствии я запрещаю без надобности издеваться над людьми.

Ева надула губки, но снова щелкнула пальчиками, и ошейник исчез, не совсем, как я поняла, но на данный момент она прекратила мучения Ника:

– Такая уж я испорченная и дрянная девчонка. Мне нравится пить энергию страданий.

Норд бросил уже мне:

– Выходите и ждите нас в большом зале.

Поспешила к Нику, не глядя ни на кого, и взяла его за руку. В спину ножом ударили слова блондинки: