– История.

– Древний Рим? Инквизиция? О Столыпине?

– Господи, – засмеялась я как можно легкомысленней. Пришлось снова признавать, что он слишком умный! – Ну какая разница?

Игорь тоже рассмеялся. Потом поднялся с постели и взялся одеваться. Натянув штаны, он сказал немного раздраженно, еще не выказывая недовольства в полном объеме, но уже вполне на него намекая:

– Ты врешь мне.

Я была уже на пороге. Его тон, его поза – полубоком ко мне, чуть выставив вперед плечо – показались мне достаточно серьезной угрозой восхитительному благополучию нынешней моей жизни. Пришлось вернуться. Улыбаясь, я подошла к нему очень близко и потянулась к его губам. Он отстранился.

– Игорь, тема моей диссертации «Государственная идеология в России второй четверти XIX века». Годится?

Он сам поцеловал меня после этого.

Я убежала.

Разговор продолжился еще через неделю, но я была готова. Более того, я спровоцировала его, захватив бутылку очень приятного чилийского вина.

Игорь не ожидал такого пассажа, но воспринял его дружелюбно. Весело сгонял на кухню за стаканами, извинился за негламурность посуды, порезал сыр и колбаску. Мы разместились на полу – негламурность мебели тоже имела место.

– Какой повод? – спросил он, поднимая стакан.

– Нужен повод? – Как нравилось мне смотреть на него! Он опирался спиной о стену, его колени находились на уровне плеч, и выглядел он словно мальчишка, который вместо подготовки к экзаменам пьет пиво с друзьями. – Ладно: первая совместная попойка! Заодно узнаю, умеешь ли ты пить.

– Ага. Хороший повод. Как диссертация?

Вопрос был самый нужный.

– Пойдет. Правда, долгая песня получается. Защита только через шесть месяцев, но я абсолютно не готова.

– Ты работаешь где-нибудь?

Я стала рассказывать о школе, благо было что. В целом живописала свою досухаревскую жизнь, объясняя свою жуткую, жуткую занятость классным руководством, диссертацией и родственниками, которым все время нужна была помощь. В моей версии мама оказалась одинокой дамой со странностями, сестры – не приспособленными к жизни подростками.

С каждым словом я чувствовала, как Игорю становится легче. Отодвинув бокалы в сторону, я подсела к Игорю ближе и взялась за ремень на его джинсах. В его глазах уже читалось ожидание. У него была особая манера перед поцелуем закусывать нижнюю губу, словно пытаясь от поцелуя удержаться. И это был знак.

А в июне Игорь сделал мне предложение.

Предложение, о котором я говорю, имело скорее форму ультиматума. Я бы и раньше могла догадаться о назревании проблем в наших отношениях, но мне не хотелось напрягаться и анализировать обстановку в тот момент, когда рядом со мной был красивый, умный и сексуальный мужчина. С ним можно было посмотреть фильм, поговорить о путешествиях, снах, кино и музыке – о тех вещах, которые максимально далеки от реальной жизни. Или, если все-таки постараться быть честным, о тех вещах, в разговоре о которых можно многое скрыть.

И его можно было целовать. А это было невероятно хорошо!

Я понимала, что рассуждаю как мужик. Нормальная женщина совершенно четко настроена выполнить свою программу. Она сама будет добиваться официального закрепления отношений с любимым, затем чтобы потом родить от него ребенка и чувствовать себя еще более полноценной в этой жизни личностью. Но я все не могла определиться – чего же или кого же я хочу? Отчасти было бы правильно признать несколько шокирующий для меня самой факт, что целый год я испытывала чувства (эмоционально очень разнообразные) к двум мужчинам одновременно. И если Игорь с каждой нашей встречей становился мне все более близким, то Ник с каждым днем будто ускользал от меня в свою собственную, насыщенную и интересную жизнь. Мне надо было идти навстречу Игорю, а я все смотрела вслед Нику.