В итоге Эмма все равно настаивает на своем. Она также добавляет к платью черные «Маноло Бланик» со сверкающей пряжкой и бант, которым мы позже заколем несколько прядей на затылке, распустив мои светлые волосы.

Сидя в кофейне на Бейкер-стрит, я слушаю увлеченную речь Эммы и с удовольствием пью латте – настолько сладкий, что уровень сахара в крови повышается до максимума.

И, как ни странно, моя тревога проходит.

Кто бы знал, что безлактозные взбитые сливки в «Старбаксе» – лучшее успокоительное?

Примечание:

Адаптация – приспособление органов чувств к особенностям действующих на них стимулов с целью их наилучшего восприятия и предохранения рецепторов от излишней перегрузки.

Кингстон, Шотландия.

Призрак.

Семь лет назад.

Кингстон – это независимая школа, последняя из оставшихся полных школ-интернатов в Соединенном Королевстве. Я смотрю на остроконечные крыши поместья, которое несколько лет назад считала волшебным, и тяжело вздыхаю.

Очередной семестр в этом жестоком месте. Мне семнадцать, и от выпуска меня отделяет лишь один год в старших классах. Мама отдала меня в это место давным-давно и кичилась перед знакомыми моей великолепной учебой, благодаря которой я смею мечтать о Кембридже.

Но хотела ли я учиться здесь? Нет.

Был ли у меня выбор?.. Я вздрагиваю, когда кто-то задевает меня плечом и недовольно рявкает:

– Не стой на дороге!.. А, это ты, Рид? – Эрик Боулмен, парень с рыжими волосами, хватает меня за локоть и противно выдыхает мне на ухо: – Развлечемся после уроков, монашка?

Позади него стоит компания его друзей, и если большая часть девушек в Кингстоне сходила с ума по этим плохим парням, я же мечтала держаться от них подальше.

Эрик Боулмен, Аарон Кинг, Кастил Сноу и Чон Хван.

Скорее всего, они являются самыми богатыми наследниками во всей чертовой Великобритании. Они не имеют тормозов. Они – зарвавшиеся самовлюбленные сволочи. И если честно… я их боялась.

Особенно после того случая с Матиушем. Бедный парень был вынужден переехать в другую страну из-за их издевательств, и никто до сих пор не знал, зажили ли его ноги.

Я выдергиваю свою руку и смотрю на него сверху вниз, несмотря на нашу разницу в росте. Эти парни были явно выше метра девяносто, но меня это не останавливало.

Меня давно достали его подколы и в этом году я собиралась измениться. Стать другой.

Быть призраком чертовски надоедает.

– Отвали, Эрик.

Он гогочет.

– Вау, малышка, мне нравится твой грязный ротик. Его надо использовать по назначению, ты не думаешь? – он оттягивает щеку своим языком, имитируя половой акт. И к своему ужасу, я чувствую, как краснота распространяется от ушей до самой шеи. – Рид, ты что, покраснела? – продолжает ржать парень.

Я заставляю себя расправить плечи и выглядеть невозмутимо. Чем меньше я буду реагировать, тем быстрее они утратят интерес. Тут ведь должны находиться учителя.

– Я устал ждать, – произносит мрачный голос.

Голос, которого я боялась больше всего.

Черные волосы, которые давно пора было подстричь, развевались на ветру и лезли в пустые темные глаза. Такие глаза были разве что у психопатов. Или у Кастила Сноу.

Кастил подносит сигарету ко рту и делает глубокую затяжку. О господи… это ведь просто сигареты, верно?

Благо он не обращает на меня никакого внимания, в отличие от Чона Хвана. Хван был самым нормальным из этой пугающей четверки, и я понятия не имела, почему он с ними общается.

– Подожди, Кас, – мурлычет Эрик, делая шаг вперед. – А ты повзрослела, Рид. У тебя даже появились сиськи, дашь посмотреть?

Я пячусь назад, чуть не теряя равновесие, и сжимаю учебники, не прекращая следить за его движениями.