Парень умоляет меня отпустить его, чтобы он не захлебнулся собственной кровью. И я делаю это. Отпускаю его. Не потому, что я боюсь смерти. А скорее потому, что решение последствий будет весьма утомительным занятием.

– Чертов псих, – едва заметно шипит он, когда я снимаю тяжелый ботинок с его сломанных ребер.

Неужели он думал, что я его не услышу?

– Ты что-то сказал? – спокойно спрашиваю я, возвращая ботинок на место.

Его лицо, губы и глаза распухли. Кровь впиталась в его идеальную белую рубашку, которую ему погладил кто-то из слуг. До боя этот сноб был настолько заносчив, что я уверен – он никогда не гладил свои вещи. Хотя было трудно назвать это боем: ему хватило двух ударов, чтобы заставить меня молить о пощаде.

И единственные звуки, которые он теперь может издавать, – это приглушенные стоны. На меня накатывает странная отрешенность, ненавижу это чувство. Я надавливаю ботинком сильнее.

– Эй, парень, – Аарон, который наблюдал за всей этой сценой с нескрываемым возбуждением, сбрасывает пепел своей сигареты прямо на окровавленное лицо другого студента. – Полегче.

Я снимаю ботинок и встряхиваю блондина:

– Последний шанс извиниться, прежде чем я закопаю тебя там, где никто не найдет.

Он что-то бормочет, и я наклоняюсь ближе, чтобы лучше расслышать.

– И-и-извини, Кас.

– Молодец.

Я киваю персоналу клуба «Дьявол», чтобы они убрали тело с ринга и оказали парню медицинскую помощь. В конце концов, я же не зверь какой-то. Все они приходят ко мне сами, желая извлечь выгоду. Я же извлекаю свою. Жажду крови. Жажду погасить скуку, которая в последнее время всё сильнее сводит меня с ума.

Я равнодушно осматриваю клуб в ожидании следующего претендента. Но никто из присутствующих больше не желает вступать на ринг. Все они – напуганные, неуверенные маленькие мальчики, которые, по всей видимости, до последнего надеялись, что мы здесь играем в покер.

В покер мы играем. Но не на посвящении. Наши игры довольно жестоки.

Я закуриваю, смотря на студента впереди. Он моложе. Возможно, только приехал в Кингстон, не зная, чем мы тут занимаемся. Его лицо такое бледное, как будто он вот-вот намочит в штаны. Будь мужчиной, парень.

Этот мир жесток. Либо ты правишь, либо ты выживаешь. Я предпочитаю первое.

– Это все? – спрашиваю я, продолжая неторопливо курить.

– Да, – Эрик Боулмен усмехается. – Эти дети не прошли должной подготовки.

– Этого недостаточно, – говорю я совершенно серьезно.

Мне скучно.

Пиздец как скучно.

Я обмениваюсь взглядом с Чоном, который все это время сидел неподалеку со свойственным ему отчуждением. Демоны Хвана, может быть, и не темнее моих, однако все еще сильны и полны сюрпризов.

– В Хоупман-Харбор сегодня вечеринка. Мы можем прийти, если захотите. У меня есть приглашение.

Эрик выгибает рыжую бровь.

– Ты думаешь, мы, блядь, нуждаемся в приглашении?

Чон морщится из-за его излишней эмоциональности. Его раздражал Боулмен, но он продолжал терпеть, потому что был согласен с моим мнением: Эрик Боулмен может быть полезен.

Полезность. Единственное, о чем я задумываюсь, когда сближаюсь с тем или иным человеком.

– Нет, – неожиданно вмешивается Аарон, прекращая возиться со своей жертвой.

Внимание Эрика переходит на Аарона, останавливаясь на окровавленной клюшке в его руке.

– Нет? – уточняет Эрик, собравшись. – Не хочешь назвать причину?

Этого парня постоянно приходилось держать на поводке. Порой меня это утомляло, а порой добавляло красок в жизнь. Во время посвящений Боулмен, как я уже сказал ранее, был весьма полезен.

– Отвали, Эрик. Я сказал нет – значит, нет, – Аарон перемещает клюшку на другое плечо.