– Хреновое дело, там не фигово опасно, – говорит налётчик рядом с крикливым, – я говорю это, не потому что там мог скрыться какой-то хрен, а потому что при следующем порыве ветра тебя сдует вместе с крышей. Я не пойду. Буря куда страшнее психа с ножом.

– Идите все, – звучит голос их командира, – поиграйте в темноте. Это ведь теперь наш дом. Я не люблю, когда в доме чужие.

Кто-то из группы тяжело выдохнул. Слов упрека не последовало, наверно, если выбирать из смертоносной бури, убийцы животных самым страшным будет гнев их командира. Они побрели в сторону лестницы, в районе зала свет их фонарей растворился. Чуть позже заскрипели ступени.

Их главарь остался у двери в подвал в лучах ещё более мрачного света. То ли близится ночь, то ли надвигается ядро бури, тьма становится густой и липкой. Многозарядная винтовка в его руках щёлкнула. Так передёргивается затвор. Дуло поднялось в сторону кухонного стола, налётчик зашагал вперёд. Он не кажется таким грозным. Человечек с нелепым женским аксессуаром на шее, две руки, две ноги и всего лишь одна голова. Грядёт буря, и когда она придёт, таких останется совсем мало. Куда больше тех, что уползли в подвал. Упрощение…

Лицо старой хозяйке отчасти переняло урок, полно безумия и ужаса. К ней приближается пустынный гость, ей же претит встреча с его карабином и претит перспектива мотаться на брюхе твари. Она переворачивается со спины на грудь. Под руками мнутся мягкие туши трупов, они уже вряд ли осудят и от боли не закричат. Под тихий шорох мокрого платья, кладёт лицо на живот распоротой собаки. И жмётся к утилизированной кучи в надежде слиться с ней. Ни гладкие кишки на коже, ни запах не могут отвратить безумную старуху.

Свет фонаря упавший ей на спину не выдал её. В крови всё едино, как фарш после мясорубки. Волосы совпали с шерстью, а окровавленное платье с кожей. Он принял тело за труп, или вовсе не понял, что это человек. Так или иначе чужак закашлялся и быстро ушёл.

Гретти пошла следом. Если описывать как выглядит тело смерти, то определённо оно будет схоже с телом старухи. Кровь капает с ночного платья, за ней тянутся красные ручьи. На руках налипли волосы мертвецов, а в волосах запутались их кишки. Словно идёт вставший мертвец, переставляет холодные ноги. И словно за ней, поднимая с пола потроха, должны будут пойти все остальные.

Её потрясённого сознания коснулась-таки рука спокойствия. Идёт медленно и тихо, под рокот голосов со второго этажа, рёв, вырывающийся через разбитые стёкла. И бредёт в полной темноте. Шокированные глаза всё время открыты. Больше уже не моргают.

У дальней комнаты старуха остановилась. Неизвестно, что она различает в темноте, что видят её ослепшие глаза. Зачем остановилась? Шла ли она на выход? Заблудилась? Впрочем, многоголовая тварь этой комнатой тоже интересовалась. Стена и железная дверь испещрены следами огромных когтей. Отдельные вмятины почти вывернули дверь наизнанку.

И вот старая хозяйка сняла с шеи цепочку с одним единственным мотающемся ключом.

– Столько времени прошло, – вдруг зашептала, – я воспитывала тебя как сына, пыталась растянуть детство необычного мальчика. Слушать капризы, ни в чём не отказывать. Мы три раза в неделю ходили в парк, а четыре раза в месяц в кино. Но …

Голос сильно просел, стал монотонным шипением …

– Всё истекло, настал момент заботиться о себе самому. Самому есть, пить, читать, искать… жить. Ибо мир не терпит слабых.

Её речь словно зов матери, вот только ребёнку видеть эту окровавленную женщину явно не стоит. Задержалась пауза и она продолжила.

– Я дам ключ и последнее наставление. Последнее что ты можешь взять из старых рук, ибо их почти что нет, и меня нет. Не останется в мире никого кроме тебя самого. Прячься и жди – вот мой завет. Жди до тех пор, пока тишина станет невыносима. Лишь в момент, когда не будет сил терпеть безмолвие, и ты захочешь разрушить тишину, закричать во весь голос, лишь бы мир вокруг ожил… Ровно когда сердцебиение станет гулко отзываться в голове колокольным звоном, а дыхание покажется порывом шторма … Только тогда покинь свою комнату и дом, что стал твоим приютом. И иди ищи людей… только они смогут о тебе позаботиться.