– Ну, не совсем так, но какое-то представление о пространстве я в уме создавать научился…

– Вот! А это значит, что ваш мозг уже начал самостоятельно приспосабливаться к измененной системе координат. Так что как только этот девайс, который мы разработали, поможет вашему мозгу в образовании новых нейронных цепочек, мы надеемся, что к формированию новых связей подключится не только «звуковой», но и, возможно, «обонятельный» центр. А, возможно, и другие! Вы не представляете, какие это открывает перспективы в области науки!

– А Вкусовой центр не подключится? И как это может выглядеть? Я буду на вкус определять привлекательность соседки в метро?

– Вот как это будет оценивать ваше сознание, это и есть самое интересное! Ведь исследования той же цвето-звуковой синестезии показало, что ассоциации у людей, воспитанных на другой музыкальной культуре (на Европейской, с ее гармоническими мажорными и минорными гаммами), но индейской, китайской или турецкой, цвето-звуковые ассоциации, как правило, различаются. Но то, что результаты будут, мы уверены практически на 95%.

– То есть вы решили поставить на мне эксперимент, потому, что традиционные свинки недостаточно владеют речью, чтобы своими словами описать возникающие ощущения?

– Ну, если совсем грубо и честно, то примерно так все и обстоит.

– Что ж, спасибо за честность, доктор. И когда начнем процедуру?

– А давайте прямо завтра и начнем! Сегодня отдыхайте, осваивайтесь на новом месте. А завтра, после обеда, мы с Константином все окончательно подготовим, и проведем операцию. Да, сейчас я представлю вам наших сестер милосердия. Это девочки, студентки нашей Академии. Они и будут отвечать за послеоперационный уход и следить за процессом реабилитации. Жаль, что вы не можете их увидеть. Но поверьте на слове: девочки хорошенькие.

Глава 2

Вокруг – черт знает, что. Интересно, сколько я провалялся после операции? Часов у меня, как понятно нет. Света не вижу. Пошевелить пальцами рук или ног я так и не сумел. И ни одного звука не слышал уже очень давно. Возможно, сейчас ночь. И меня оставили в покое после операции. Во всяком случае, очень хочется верить в это, а не в то, что после операции оборвались последние следы иннервации, мне обрезало последний канал получения информации из внешнего мира, и я остался еще и без слуха.

А к тому же перестали двигаться руки и ноги. Точнее. левая рука и левая же нога. Впрочем, черт с ней, с ногой – все равно на одной ноге передвигаться не удастся. А вот руку жалко. Как и слух. А заодно и чувство времени. Или такого чувства у человека в «базовых настройках» не предусмотрено? Ну да. Официально же существует только пять чувств. Хотя при этом не учитываются (точнее, объединяются в одно «тактильное») «чувство боли», ощущение температуры, ощущение давления, текстуры и формы предметов…

Ах да, у меня должно еще остаться такое чувство, как «проприорецепция»: ощущение самого себя. Это-то у меня точно должно остаться! Но не осталось. Благодаря этому чувству человек, по идее, с закрытыми глазами понимает, что он сидит, стоит, насколько согнуты у него руки и ноги, подпирает ли рука голову… Вроде бы, это чувство связано с вестибулярным и тактильным. Но сами рецепторы находятся в мышцах и суставах, так что это чувство не появляется сознательно, вроде зрения, слуха или обоняния. Это просто «Осознание Тела». И ему ребенок обучается с первых лет жизни, а потом пользуется автоматически. А мне придется, видимо, по новой этому всему учится. Поэтому я сосредоточился на хоть каких-то ощущениях. Я сижу или лежу? Попытавшись по памяти представить свое тело, я пришел к выводу (непонятно, откуда появившемуся), что я лежу. Причем, на относительно мягкой поверхности. И что у меня есть только половина тела. Все та же левая, что и была ранее. Спустя достаточно долгое (ну, по внутренним ощущениям) время, я попытался поймать отклик от пальцев левой руки. И даже, кажется, удалось немножко шевельнуть ими. Попытка же открыть (или закрыть) глаза не привела ни к какому результату.