А чего я, собственно, стою? Есть такой прекрасный повод размяться! И помочь одному из пауков справедливо защитить свою еду!

Перепрыгивая через энергетические узлы на паутине, несусь к монстрам. Недалеко от шипящего и щёлкающего клубка уже валяется откушенная лапа. Остановившись метрах в пяти, взглядом выискиваю пока ещё целую тварь. Найдя, втыкаю в её незащищённый пухлый зад своё новое изобретение: костяные боло.

По факту боло – это просто грузики на верёвке. Но у них нет возможности с силой выстреливать из руки охотника и втыкаться острыми навершиями в противника. А у меня два шипастых шара нанизаны на удавку из тьмы. С конструкцией я возился недолго: в моём мире такие штуки были в ходу у гоблинов. Ну там… горного козла стреножить… гоблиниху бесхозную затырить…

В коллекции оружия тоже имелась парочка таких.

Здесь же главным было добыть материал нужной крепости. Но в мире разломов (надо бы дать ему наконец название) чьи-нибудь останки валяются на каждом шагу. Так что проблем не возникло – нашёл удачные конечности с шарообразными коленными суставами. А на суставах – острые костяные наросты.

Самое сложное – контролировать удавку. Важно всё: расстояние, на которое выстреливает боло; удержание тьмы внутри оружия; количество тьмы, чтобы не истончилась раньше времени или не вернулась пружиной ко мне же. Но если в империи я не мог поддерживать удавку больше минуты, то здесь всё гораздо проще.

Мир разломов пронизан тёмным эфиром. Здесь полно магии. Останься в моём источнике светлый эфир – уверен, я бы тут не выжил. Никто из империи не выжил бы. Тёмный эфир моментально сожрёт одарённого изнутри.

Но в моём источнике – только тьма. А у неё с тёмным эфиром свои отношения. Не зря химеринг почуял во мне что-то родное. Даже я вижу сходство между божественной тьмой моего источника и тёмным эфиром этого мира.

Кошак! Как ты там без меня? Подожди, я скоро буду!

Мысль о том, что я не слышал его вот уже несколько часов, напрягает. Кот или в отключке, или…

Перестаю растягивать сражение. Надо поторопиться. Уже планомерно кручусь вокруг сцепившихся пауков, то и дело посылая заострённые головки боло в кого-то из них. И не забывая при этом уклоняться от ответных выпадов.

В общем, несу в этот мир справедливость. А вот нечего зариться на чужую еду! Она ж и подставить может… И накостылять.

Будь это не пауки, а кто-то другой, я бы на подобное не решился. И действовал бы куда осторожнее. Но я уже заметил, что эти твари всегда дерутся одинаково: сцепляются лапами и жвалами. Остальное отдаётся на откуп бешено бьющему в противника хвосту. При этом выпустить жвалы, чтобы схватить ими наглого меня, тварь просто не может: второй паук моментально воспользуется свободой и раскусит соперника пополам.

Так что всё, что мне надо, – это помочь паукам доесть друг друга и самому не попасть под удары ядовитого хвоста.

Который, кстати сказать, наконец-то достигает цели и вспарывает брюхо одного из пауков.

– Пш-ш-ш-ш… – издаёт тварь звук, будто сдувается проколотое лёгкое. Дёргает лапами и обмякает, выпуская второго паука.

Всё. Этот готов. Сейчас главное – добить оставшегося.

– Не хочешь свалить по-хорошему? – интересуюсь на всякий случай.

Не, не хочет. По морде вижу. Во всех четырёх глазах – желание меня убить.

Хрен там плавал.

Раскручиваю боло и отпускаю всю конструкцию. Паук не успевает отскочить, и моё оружие захлёстывается вокруг пяти лап. Ещё одна лапа валяется в стороне, а на двух оставшихся передних ко мне не сильно-то быстро догребёшь.

Ха. Догребёшь и огребёшь.

Правда, и я остаюсь безоружным. Не иллюзии же мне этой твари показывать? И не паучат своих. Пусть в этом мире они прилично подросли и теперь размером с тарантула, местному пауку они даже не на один зуб.