– Смотрю, информированный ты парень, Никита Каменский. Не нравишься ты мне.

– Переживу.

– Чтоб ты знал: если б ты один, без питомца, мать его чешуйчатую за ногу, вышел из разлома – прикопал бы я тебя. Чисто на всякий случай. Потому что хорошие люди – они из разломов не выходят. А по уму – если туда занесло, так там и закапываются сами. Чтоб не очень больно было. А которые изменённые – так те и не люди уже. Но смотрю – ты с химерингом прям как с родным… И нормальный вроде. Вот и решил поглядеть, не будет ли мне от тебя пользы.

То есть плохие люди из разломов выходят. А значит, и заходят туда. Входят и выходят… И много леший таких видел? Особенно которые уже не люди. Интересная инфа…

– Это вы о ком говорите, Семён Феоктистыч? Какие изменённые?

– Информация в Договор не входит, – ухмыляется леший. – Вот приведёшь мою девчонку – тогда, может, и расскажу…

Ну, так-то прав. Ладно. Сначала навка, потом поговорим.

– А пока к делу давай. Видимость какую твоей твари придать?

– Обычного кота.

– Собачку бы лучше какую заказал… Но дело твоё.

Леший прищуривается на химеринга, явно что-то такое прикидывает.

– Это же артефакт будет? – уточняю я. – Тогда сделайте в виде ошейника. И чтобы работал только застёгнутым. При расстёгивании химеринг должен принимать прежний облик, но света всё равно не бояться. И…

Леший, заглушая мои слова, длинно свистит.

– Стопэ, малой! У меня столько варенья нету – спину тебе обмазать. Варить некому, сам ленюсь.

Ну… Требовать всегда надо максимум, если хочешь получить хотя бы минимум.

– Может, ещё эфир тебе поменять на светлый? Или, там, дар второй к источнику пришить? Не? Короче. Твоя тварь или будет котом, или останется химерингом. И без артефактов-хренактов ваших. Ошейник ему… Я тебе тут что – кожевник на полставки?

И ведь не врёт. Не может он под Договором врать.

Подстава…

– Что ж вы сразу-то не сказали.

– Ну ты же умный, – хмыкает леший. – Так что? Стираем Договор?

Я смотрю на кошака. В конце концов, это его проблема.

И химеринг удивляет меня в очередной раз:

«Кр-райт будет кот».

«Много потеряешь». – Я передаю ему картинку: вылизывающийся котёнок с бантиком на шее около миски молока.

«Пф-ф».

Картинка возвращается переделанной: взрослый кот скалится, прижав уши и выставив лапу с выпущенными когтями.

«Защищ-щу», – уверенно транслирует Крайт.

М-да…

– Согласен, – киваю лешему.

– А чего сам-то не сработаешь? – спрашивает вдруг тот. – С твоим родовым даром иллюзию на тварь наложить – раз плюнуть.

– Нет, иллюзия не устраивает. Вас же не устроит, если я вам иллюзию навки создам, верно?

– Но-но! – рявкает леший. – Так мы не договаривались.

– Так и я о чём.

– Ладно, умник, – хмыкает леший. – Блох тебе под яйца…

– За языком-то следите.

– Без задней мысли сказал, – буркает он.

И пристально смотрит на моего кошака.

Никаких проявлений магии нет. Ну или я их не вижу. Он даже перчатки не снимает. Тихий треск, пара плевков, да на голове лешего слегка отрастают волосы.

В моём мире высшая нечисть колдовала зрелищно. Сплошные спецэффекты. Но этот леший и не думает заниматься показухой. Мне даже не удаётся отследить сам факт преобразования химеринга. Просто в какой-то момент на моё плечо взлетает чёрный кот, и его эмоции однозначны: доволен, как эльфийка, прикупившая новые духи.

Ухмыляюсь, стаскивая умостившуюся на плече тушку. Перехватываю под передние лапы, разглядываю.

Нормальный такой котяра. Два глаза, пушистый хвост, толстые лапы. Упитанный – килограмм семь в нём точно есть. Жму на подушечку лапы, заставляя выпустить когти. Ну… глаза выдрать точно сумеет.

– Ничё так мурка вышла, – оценивающе говорит леший.