– Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но жертвой стала жена князя Бряцкого. После чего началась шумиха, вся полиция забегала, на дело княгини поставили толкового сыщика, тот проверил картотеку, и тут обнаружилось, что дел таких уже много, еще шесть жертв, кроме княгини.

– Сыщик этот – кто?

– Пинский Давид Борисович.

– Не знаю такого.

– Недавно из Санкт-Петербурга перевели к нам. На повышение.

– И этот новичок догадался запросить помощи Ковена…

– Именно. Охотников я направил на место, присутствие демона на месте преступления они подтвердили. Но сам понимаешь – их дело убивать демонов, а разыскивать их в городе они не очень умеют. Да еще и демон какой-то необычный. Не было такого раньше, чтобы лица женщинам обдирали.

Данила задумался, глядя в никуда, уточнил:

– А как обдирает? Веки и губы срезает с кожей?

– Нет, вокруг рта и глаз надрезы делал.

– Значит, это не для личины…

– Да кому нужна личина жены рабочего или лавочника?

– А убивает как?

Волков-Мещерский замер на мгновение, потом сообразил и воскликнул:

– Так не убивает же! С живых кожу снимает. Женщина засыпает ночью, просыпается в оцепенении, ни крикнуть, ни открыть глаза не может, и чувствует, как у нее кожу на лице снимают! Потом ее отпускает оцепенение – а рядом уже никого.

– Мудрено! – Данила почесал затылок. – Убить-то проще было бы. Значит, убийца энергию страданий собирает. Но почему так необычно – бог знает.

Отдав задание, колдун уехал. А Данила вернулся в комнату для препарирования образцов.

Фома Эдуардович уже закончил вскрытие суккубы, всё интересное сфотографировал, в журнале зарисовал и записи сделал.

– Смотреть будешь? – спросил у коллеги.

– Нет. Я всё нужное видел. Закрывайте.

Ученый снял зажимы, удерживающие разрез открытым. Кожа легла на место и начала срастаться. Энергии у демоницы было много, лечение шло быстро.

– Ну что, готова домой отправляться? – уточнил Данила, когда разрез зарос полностью.

Суккуба угукнула.

Данила положил ей руку на лоб, чтобы не тратить лишней энергии, и пробормотал формулу изгнания. Тело демоницы мелко задрожало и перетекло в человеческую форму. Теперь на столе опять была распята красивая девушка, но в ее сознании уже не скрывался потусторонний гость.

– А с этой что? – поинтересовался Фома Эдуардович. – Под суд за приглашения демона в свое тело?

Наказания за такое были строгими. В случае корыстных побуждений – смерть, если есть смягчающие обстоятельства – пожизненное заключение в монастыре.

– Давай поговорим с ней, – предложил Данила.

Девушка была очень красива и совершенно нага. Если бы на столе лежала безобразная старуха с морщинистой кожей и вислыми грудями, ее бы просто отдали под суд, а красивую и молодую – жалко. Красивые и молодые, считал Данила, должны радовать окружающих и делать мир лучше, а не умирать на виселице. В этом убеждении он был не одинок. Многие мужчины готовы увидеть массу достоинств в красивой девушке, но не станут тратить время на поиски этих же достоинств у дурнушки.

У девушки изо рта вытащили стальной кляп.

Тут же ее лицо сморщилось, из глаз хлынули слезы.

– Ы-ы-ы-ы! – взвыла она.

От такого даже Фома Эдуардович смягчился. Пошлепал мягко девушку по щекам, водой на нее брызнул.

– Рассказывай, – бросил Данила.

Преступница взахлеб стала рассказывать.

История девушки оказалась похожа на десятки других девичьих историй столицы.

Приехала она из деревни, чтобы устроиться служанкой. Устроилась по рекомендации родственницы в дом к благородным. Работала там старательно. И всё было хорошо, пока сын хозяев не приехал в отпуск с военной службы. Наговорил девице комплиментов, вскружил простушке голову, а скоро и невинности лишил. Пока был в отпуске, она спала с ним. Потом он уехал, но обещал вернуться.