2-го июня, днём, выглянув в окно, Михаил Исаевич понял, что в Новочеркасске творится нечто экстроординарное. Толпы народа, с красными знамёнами стремились на площадь к зданию горисполкома. Это его не удивило. Удивило количество военных с автоматами, которые преграждали путь демонстрантам. Мальчишки забирались на деревья, чтобы лучше видеть дивное для них диво. Выйдя на прохладный воздух городской улицы, заметил в городе танки.

– Что случилось? Неужели из-за забастовки?

– думал разведчик, всё ещё занятый мыслями о работе по тайной переброске ядерных ракет через атлантический океан. Жаркий тропический остров Куба владел сознанием шпиона. Секретная операция переходила пиковую стадию.

Новочеркасск дышал холодом танковых орудий. Индевели ледяные штык ножи советских солдат. То ли полковник оделся слишком тепло, то ли его взволновали события, но шпион почувствовал, что взмок. Рубашка была мокрая, он расстегнул пиджак.

Подойдя к площади перед горисполкомом, Федосеев смешался с толпой и вдруг услышал автоматные очереди. С деревьев посыпались то ли перепуганные, то ли сбитые пулями дети.

– Холостыми выстрелами разгоняют народ,

– размышлял профессиональный военный.

– Не будут они боевыми патронами по детям стрелять!

В ответ на мысли Федосеева послышался частый треск выстрелов, крики раненых. Полковник понял, что советские солдаты ведут по толпе массированный огонь из автоматов боевыми патронами. Как на фронте мгновенно упал, ища укрытие. Ощутил знакомое животное чувство страха смерти. Страх вытесняла надвигающаяся беспощадная злость к противнику. Мокрая рубашка мгновенно просохла. Пробрало профессионального шпиона! Он судорожно искал кобуру пистолета, но вспомнил, что не на фронте, и у него нет, ни пистолета, ни кобуры.

– Как на войне, – быстро перебирая варианты спасения, думал бывший командир полка.

По Федосееву бежали люди, некоторые были ранены, другие падали. Лёжа на животе, полковник извивался ужом, стараясь, чтобы его не затоптали. По привычке разведчика отметил, что падали люди постарше. Пожилые, как и Федосеев, были в прошедшей войне обстрелены. Если были живы, ползли к деревьям, к укрытию.

Молодые, необстрелянные панически бежали кто куда, оставляя за собой трупы и раненых.

За деревьями было безопасней. Федосеев, слыша знакомый свист пуль, короткими перебежками покидал опасный район. Окинув поле боя взглядом, насчитал несколько десятков трупов, сотни раненых. Площадь Новочеркасска была залита кровью.

В квартире Михаил Исаевич помылся и переоделся. Третьего июня, вечером, добрался до штаба Северо-Кавказского военного округа. Там разведчик ГРУ узнал, что полковник Наумов отказался применять оружие против населения. Наумов застрелился перед строем полка.

Кто-то шёпотом обвинял во всём генерала Плиева, но Михаил Исаевич знал, что Плиев сейчас должен быть на Кубе. Его убеждали, что Плиев в Новочеркасске.

– Двойник? Зачем? – размышлял полковник. Вот тут у Федосеева и зародилось сомнение о реальности происходящего:

– Демонстрация рабочих спровоцирована советскими спецслужбами, как одна из составляющих маскировки переправы ядерных ракет через океан! Отвлечь внимание прессы, разведок мира! Расстрел нескольких десятков человек спланировала группа офицеров ГРУ. Группа советских шпионов на пиковом рубеже обеспечивает информационную скрытность переброски ядерного оружия в Карибский бассейн! Иначе, зачем утверждают, что Исса Александрович Плиев скомандовал открыть стрельбу? Плиев сейчас на Кубе!

Но зампредседателя КГБ Ивашутин здесь! Здесь члены высшего руководства СССР Микоян, Козлов, Кирилленко, Шелепин, Полянский, секретарь ЦК Ильичев.