––

Трансатлантические перелеты это то еще удовольствие – 8-9 часов в кресле, даже если оно в бизнес-классе, тем более, если всё происходит ночью (днём-то хотя бы солнышко всю дорогу в твой иллюминатор светит, держась на небосклоне в одном и том же месте, как приклеенное хорошим клеем), выдержать довольно трудно. Не, есть конечно беспроигрышный вариант выжрать поллитра крепкого напитка и потом играть в карты до посадки, но я его сразу отмел, тем более что два серьезных секретаря консульства в креслах через проход мало располагали к такого рода поведению. Рот они по-прежнему на замке держали, неразговорчивые секьюрити нам попались, да. Аня тоже маялась, устраиваясь в кресле различными способами, а потом пыталась заснуть и не сумела, как и я впрочем. Книжки тоже читать не хотелось, тем более, что верхний свет приглушили, а персональные лампочки светили не сказать, чтобы достаточным образом для чтения. Но всё в жизни когда-нибудь да кончается, объявили и нам наконец, что «наш самолет готовится к посадке в международном аэропорту имени Джона Кеннеди города Нью-Йорка, просьба не курить, привести кресла в вертикальное положение и пристегнуть ремни».

На посадку три раза заходили – то ли пилотам что-то не нравилось, то ли диспетчеры неутомимо отправляли лайнер на новый круг, я уже даже и беспокоиться начал, что там с топливом, не закончится ли оно неожиданно в процессе кружения над Америкой. Но нет, не закончилось, с четвертого раза всё отлично прошло – пилотам не аплодировали, этот обычай вошел в практику в 90-е годы, но обрадовались конечно все без исключения. Подъем, выход, забирание вещей, таможня, зал ожидания, здесь у нас должна быть пересадка на местную линию до Лос-Анджелеса, он же LAX, поменьше самолетик туда конечно полетит, что-то типа 737-го боинга. Ну а пока сидим-ждем.

– Аня, хочешь кока-колы какой-нибудь? – спросил я.

– Нет, спасибо.

– А я хочу, – встрял в разговор Саныч.

– Ну тогда прогуляемся до кафешки, – предложил я, – вон их тут целый ряд стоит.

Прогулялись, чо… заказывал я конечно, Саныч с английским был не совсем в ладах, взял по сэндвичу с тунцом (почему-то тут с тунцом только и ели, как я успел заметить), ну и кока-колу пресловутую, нашим людям она в диковинку пока что была. Сидим, закусываем, обсуждаем возможные варианты речи на премьере… неожиданно к нам подсаживается весь шустрый такой мужчина в зеленом пиджаке и коричневых брюках, в руках блокнот.

– Прошу прощения, джентльмены, я корреспондент Эй-Би-Си Боб Херли, скажите, ваша фамилия случайно не Сорокалет? – ко мне, значит, обращается он.

– Эбсолютли райт, – отвечаю я, – а откуда вы меня знаете?

– Да кто ж вас не знает-то – полгода назад твоя и жены твоей физиономии на всех обложках несколько дней висели, как уж это там было… а, «Из Китая с любовью» и «Радиация любви», как-то так…

– Ну надо ж, – развеселился я, – и что про нас например в вашей Эйбиси говорили?

– Разное и всякое говорили… ну например, что вы новый проект Кремля, что вы тайные сотрудники Кей-Джи-Би и что вообще никаких взрывов там не было, а всё это совместная постановка советской и китайской кинокомпаний… что касается КГБ, кстати, это похоже на правду – что это за форма на тебе такая?

– Но-но, – строго ответил я, – КГБ тут не при чем, там и форму-то никакую не носят, а это армейская форма, потому что я офицер советских военно-воздушных сил – какую ж мне одежду носить прикажешь?

– А ты значит военный лётчик? И летать умеешь? А ну да, ну да, в тех же публикациях было, как ты своего руководителя спас… слушай, не в службу, а в дружбу – дай мне эксклюзивное интервью, раз уж мы тут встретились случайно?