Кадисские кортесы по-прежнему беспорядочно, но с пламенным патриотизмом руководили делами испанского восстания, а лорд Веллингтон с гораздо большей последовательностью и твердой рукой – делами восстания португальского. Кортесы завершили свою конституцию, в точности скопировав конституцию Франции 1791 года, и приняли однопалатный парламент, наделив короля только правом приостанавливающего вето. В ожидании же, пока им будет возвращен король, Кортесы объявили себя представляющими всю полноту верховной власти, присвоили себе титул Величества и предоставили титул Высочества выборному регентству из пяти членов, наделенному исполнительной властью. Помимо французов и редких сторонников Жозефа, Кортесы воевали со всеми друзьями отмененного ими старого режима и беспрестанно конфликтовали с регентством, подозрительным в их глазах, поскольку оно состояло из выдающихся представителей духовенства и армии. Если бы не Русская катастрофа и поражение при Саламанке, если бы Жозефу лучше повиновались и лучше снабжали его деньгами, он мог бы со временем извлечь большую пользу из этого разделения испанцев.

В ту минуту раздоры усугубились из-за вопроса о командовании армиями. Победы Веллингтона и в особенности успешное увеличение португальской армии под его руководством внушили некоторым членам Кортесов мысль предложить ему верховное командование и испанскими войсками. Независимый и ревнивый дух нации поначалу воспротивился этому плану, но надежда на то, что испанская армия скоро сравняется с португальской и даже ее превзойдет, а главное, победа при Саламанке заставили преодолеть отвращение, и Веллингтона назначили фельдмаршалом. Этот знаменитый человек согласился с назначением при условии, что, во-первых, получит согласие своего правительства и, во-вторых, будет обладать абсолютной властью в отношении организации и движений армии. Британский кабинет дал, разумеется, свое согласие, и Веллингтон приехал зимой в Кадис, чтобы обговорить с регентством все вопросы, поднимаемые его будущим командованием. Ему предоставили почти всю полноту власти, какой он желал, но фельдмаршал весьма опасался, что, за недостатком денег и хороших офицеров, от испанцев будет мало проку. Ему обещали денег, не имея средств их раздобыть, а что до офицеров, напрасно он попытался бы восполнить их недостаток английскими офицерами. Никогда испанская армия не потерпела бы, несмотря на пример армии португальской, чтобы ею руководили иностранцы. Веллингтон уехал, решив заняться почти исключительно Галисийской армией, которой предстояло сражаться под его непосредственным командованием.

По возвращении во Фреснедо, у северной границы Португалии, он посвятил всю зиму подготовке к будущей кампании. Веллингтон намеревался, собрав 45 тысяч превосходно организованных англичан, 25 тысяч португальцев и около 30 тысяч более или менее обученных и снаряженных испанцев, выдвинуться на север Иберийского полуострова, дабы срубить под корень древо могущества французов в Испании. Тем не менее, после того как в результате объединения армий у Мадрида сконцентрировались силы французов в 80–90 тысяч человек, по меньшей мере равных англичанам и намного превосходящих португальцев и испанцев, он посчитал такое предприятие чрезвычайно опасным. Веллингтон готов был выдвинуться только при условии, что повстанцы Каталонии и Мурсии произведут отвлекающую атаку на Валенсию при поддержке англо-сицилийской армии, а английский флот, содействуя бандам Астурии и Пиренеев, отвлечет внимание Северной армии. Когда у него спросили совета относительно плана вторжения на юг Франции, пока Наполеон сражается в Саксонии, фельдмаршал отвечал, что прежде всего англичане озабочены оттеснением французов за Пиренеи и только следом за ними вступят во Францию. Но он вовсе не обещал такого результата, ввиду присутствия 86 тысяч человек, сосредоточенных вокруг Мадрида под командованием Жозефа.