По всем этим причинам император Александр не искал войны с Францией, но были жертвы, на которые он решил не соглашаться, отвергая их в мягкой форме, дабы сделать отказ терпимым или хотя бы задержать его последствия. Александр не желал соглашаться на жертвы коммерческие. Он уже пошел на значительные уступки, объявив войну Англии, которая была главным потребителем природного сырья России и уход которой с российских рынков весьма обеднял крупных собственников империи. Но Александр покорился этой войне, потому что она была условием французского альянса. Однако идти дальше и, лишившись торговли с Англией, лишать себя еще и торговли с американцами он не хотел, дабы не слишком раздражать своих подданных.

Американцы были не единственными мнимыми нейтралами, которых принимала Россия: шведы оставались для нее посредниками не менее удобными. Хотя Наполеон заключил со шведами мир на условии разрыва торговых отношений с Англией, они устроили в Гетеборге огромный пакгауз, где под предлогом приема нейтралов попросту принимали самих англичан, погружали полученные от них товары на собственные корабли и от собственного имени доставляли их в российские порты. Правда, Александр, желая строго соблюдать договоры, учредил призовой суд для американцев, слишком очевидно происходивших не из Америки, и для шведов, слишком явно перевозивших английские товары. Некоторое количество судов он подвергал аресту и конфисковал их грузы; но если он и соглашался таким образом несколько стеснять свою торговлю, то точно не намеревался ее уничтожать. Длиннобородые купцы всё еще имели возможность обменивать зерно, лес и пеньку на сахар, кофе и хлопок, которые сбывали в России, или же посредством гужевых перевозок, весьма выгодных для русских крестьян, переправляли в Кенигсберг на границу со Старой Пруссией и в Броды на границу с Австрией. Оттуда германский гужевой транспорт доставлял их в Лейпциг и Франкфурт. Высокая цена на эти товары, поднимавшаяся вследствие континентальной блокады, позволяла оплачивать их транспортировку, как бы дорого она ни обходилась. Так и выходило, что некое количество сахара, произведенное в Гаване, перевезенное из Гаваны в Англию, из Англии в Швецию на английских кораблях, а из Швеции в Россию на американских и шведских кораблях, доставлялось затем из России в Германию на русских телегах!

Не хотел император Александр жертвовать и другой выгодой. Валютный курс снижался самым тревожным образом, и можно было опасаться, что внешние сношения станут вовсе невозможными, если придется еще долго отдавать столь большое количество российских денег, чтобы раздобыть деньги германские, французские или английские и расплатиться во Франкфурте, Париже и Лондоне за приобретаемые там товары. Первой причиной снижения курса были бумажные деньги. В самом деле, с рублем происходило то же, что и с фунтом стерлингов, и, естественно, иностранцы принимали рубль, как и фунт стерлингов, по сниженным ставкам. Второй причиной снижения курса было очевидное уменьшение экспорта российских продуктов вследствие войны. Производственная отсталость русских, вынуждавшая их приобретать предметы роскоши за границей, явилась третьей причиной. Упразднения двух первых добиться было невозможно, ибо пришлось бы заменить бумажные деньги золотом и серебром или увеличить экспорт, чего не допускала война. Но русские коммерсанты вообразили, что если запретить ввоз сукна, шелка, хлопка и других предметов из-за границы, их станет производить русская промышленность, и тогда одна из причин снижения курса будет упразднена. Торговая комиссия при правительстве предъявила на этот счет такие требования, что Александру пришлось издать указ, запрещавший ввоз всех товаров английского производства, многих товаров германского и некоторых товаров французского производства, якобы составлявших конкуренцию русской промышленности, особенно производству сукна и шелка.