При отступлении Массена оставил в Сьюдад-Родриго остаток предназначавшегося для Алмейды конвоя и некоторое количество зерна, собранного во время движения армии, обеспечил крепости четырехмесячный запас продовольствия, обновил и укрепил ее гарнизон, после чего вернулся, наконец, в Саламанку, чтобы дать армии отдых и реорганизовать ее. С присущим ему упорством и в соответствии с полученными инструкциями он не хотел упускать англичан из виду и намеревался спуститься вслед за ними на Тахо, если покажется, что они направляются к Бадахосу. В настоящую минуту, хоть и при слабом содействии своих соратников, он достиг цели, состоявшей в спасении пограничных крепостей посредством снабжения их продовольствием или их уничтожения; в сдерживании английской армии; в том, чтобы мешать ей направить основную часть сил в Эстремадуру и, продолжая оттягивать ее в верховья Бейры, лишить желания вступать в Испанию.

Массена возвратился в Саламанку, чтоб дождаться суждения Парижа о его операциях. В ту минуту маршал Сульт, его товарищ по оружию, которому он только что оказал большую услугу, сам не получив от него никакой, которого он избавил от присутствия лорда Веллингтона и одной-двух английских дивизий, расплачивался за ошибки, совершенные всеми в печальной памяти кампаниях 1810-го и 1811 годов. Веллингтон, едва началось отступление Массена, тотчас послал в Эстремадуру корпус Хилла, а вслед за ним и другие подразделения, чтобы помочь крепости Бадахос, или же захватить ее посредством новой осады, если французы успели ею завладеть. Собранные там силы включали две английских пехотных дивизии, несколько английских кавалерийских полков, несколько португальских бригад и, наконец, испанские войска, ускользнувшие с берегов Хеворы и вышедшие из Кадиса. Численность этой армии можно было оценить примерно в 30 тысяч человек, в том числе 12–13 тысяч англичан, 6 тысяч португальцев и 11–12 тысяч испанцев.

Она перешла Гвадиану в Журоменье, отбила у французов Оливенсу, которую они недавно захватили, но не успели привести в состояние обороны и отступили, ведя отчаянные арьергардные бои, к Бадахосу. Одна английская дивизия обложила Бадахос, где укрылся генерал Филиппон с продовольствием, боеприпасами, преданным гарнизоном в 3 тысячи человек и решимостью не сдаваться, пока неприятель не прорвется в крепость. Оставшаяся часть англо-испано-португальской армии, прочесав местность и изгнав французов, заняла позицию на Альбуэре, чтобы прикрыть осаду. Пятый корпус, командование которым после отзыва маршала Мортье во Францию перешло к генералу Латур-Мобуру, расположился в стороне, с нетерпением дожидаясь помощи из Севильи, ибо от 8–9 тысяч человек, остававшихся в нем после отбытия Сульта, почти ничего не осталось.

Такие события произошли в Андалусии в то время, когда Массена дал сражение при Фуэнтес-де-Оньоро и взорвал Алмейду. Убедившись, что в результате энергичных действий Виктора и возвращения в Севилью части 4-го корпуса безопасность перед Кадисом восстановлена, Сульт внял мольбам гарнизона Бадахоса о помощи и решил вернуться к нему. Позаботившись о своей армии и подтянув к себе часть 4-го корпуса, сделав Виктора способным если не взять Кадис, то хотя бы сохранить свои линии в случае новой атаки, и вновь сообщив в Париж и Мадрид о своей нужде в помощи, он отбыл 10 мая с 11–12 тысячами человек, намереваясь по дороге из Севильи в Бадахос соединиться с остатками 5-го корпуса: он пустился в путь в ту самую минуту, когда Массена возвратился в Саламанку.

Присоединив поджидавший его 5-й корпус под командованием Латур-Мобура, Сульт оказался во главе 17 тысяч превосходных солдат, в том числе 2500 лучших кавалеристов. Пятнадцатого мая он прибыл в Санта-Марту, оказавшись в виду английской армии, расположившейся в нескольких лье от Бадахоса на холмах, окаймляющих Альбуэру. Хотя у англичан и испанцев было 30 с лишним тысяч человек, а у Сульта только 17 тысяч, он без колебаний атаковал их, ибо таково было единственное средство спасти Бадахос и избавить себя от унижения видеть падение крепости, ставшей его единственным завоеванием.