Если в Берлинском декрете Наполеон ограничился недопущением в порты Империи любого судна, заходившего в Англию, на сей раз он пошел дальше и объявил военной добычей всякое судно, которое заходило в Англию или в ее колонии и подчинялось ее требованию уплаты пошлины. Подзаконными актами он установил суровые наказания для капитанов и матросов, уличенных в подложных декларациях. Миланского декрета было довольно, чтобы полностью перекрыть сообщения, которые Англия хотела открыть к своей выгоде. Но преимущество покупалось ценой насилия, которое неминуемо должно было вскоре утомить Францию и ее союзников не менее, чем саму Англию.

За исключением этого недолго отвлечения, Наполеон отдавал всё свое время управлению королевством Италия. К концу декабря в Милане собрались коллегии владельцев, торговцев и ученых, чтобы заслушать сообщение о многих важных актах. Первым из них Наполеон официально усыновлял принца Евгения Богарне. Вторым – уточнял последствия усыновления, подтверждая передачу короны Италии принцу Евгению и ограничивая ею его право наследования, что исключало для него возможность однажды наследовать корону Франции. Итальянцы любили принца, ибо никогда еще не жили при столь мягком и просвещенном правительстве, наслаждаясь в последние два года спокойствием и миром и отдыхая от ужасов войны. Но поскольку в настоящее время корона Италии оставалась присоединенной к короне Франции, а Евгений Богарне был лишь ее заранее назначенным наследником в достоинстве вице-короля, Наполеон пожелал, чтобы он именовался принцем Венецианским, каковой титул назначалось отныне носить всем наследникам королевства Италии. Он также учредил титул принцессы Болоньи для Жозефины, дочери Евгения от его брака с принцессой Августой Баварской. Наконец, в знак благоволения к герцогу Мельци, бывшему вице-президенту Итальянской республики, он пожаловал ему титул герцога Лоди, в честь одной из блестящих побед в первых кампаниях.

Покончив с этими делами, Наполеон отбыл в Пьемонт, осмотрел крепость Алессандрии, поблагодарил генерала Шаслу, руководившего ее строительством, и отправился в Турин, где пожаловал новые привилегии этим недавно обретенным французским провинциям. Он приказал построить для связи Лигурии с Пьемонтом канал, который соединил бы По со Средиземным морем, и улучшить навигацию из Алессандрии по Танаро, чтобы лодки могли достичь По в любое время года. Кроме того, Наполеон приказал спрямить в нескольких местах большую дорогу из Алессандрии в Савону и связать ее с Туринской дорогой. Он решил открыть большую дорогу из Мон-Женевра, которая в соединении с дорогой Мон-Сени должна была довершить сообщение Франции с Пьемонтом через Приморские Альпы. Он также постановил построить каменный мост через По в Турине, деревянный мост через Сезию в Верчелли, деревянный мост через Бормиду меж Алессандрией и Тортоной и еще три деревянных моста меньшей значимости через горные потоки, протекающие меж Турином и Верчелли.

Наполеон покинул Турин и прибыл в Париж вечером 1 января 1808 года. Возвращению императора в столицу Империи суждено было ознаменоваться важнейшими решениями его правления. В самом деле, настало время определиться касательно Испании, ибо невозможно было более откладывать ответ Карлу IV, а также касательно римского двора, отношения с которым с каждым днем ухудшались. Таким образом, Наполеону предстояло столкнуться с двумя старейшими и наиболее грозными осколками старого режима: испанскими Бурбонами и папством.

Желая заменить на всех тронах Бурбонов Бонапартами, влекомый к этой цели семейным чувством и реформаторским гением, нетерпимым к выродившимся монархиям, бесполезным или вредоносным, Наполеон колебался в отношении Испании между тремя разными решениями. Во-первых, представлялось возможным привязать к себе Испанию посредством низвержения фаворита и брака принца Астурийского с французской принцессой – без каких-либо требований, способных оскорбить гордость испанцев; во-вторых, можно было предложить брачный альянс и низвержение фаворита, принудив при этом Испанию к территориальным жертвам, которые обеспечивали Франции берега Эбро, побережье Каталонии и совместное пользование испанскими колониями; наконец, Наполеон мог прибегнуть к крайним мерам, то есть низложить Бурбонов и навязать испанцам новую династию, не требуя от них ни уступок территорий, ни торговых привилегий и удовольствовавшись, в качестве единственного результата, прочным соединением судеб Испании с судьбами Франции.