– Сьельсины зашли слишком далеко, их натиск уже за границами Вуали, – заявил Сюнь Гун Сунь, один из младших советников консорциума. – Император не должен позволять подобное.

– Император и не позволяет, Сюнь, – мягко ответила директор Фэн, – поэтому и идет война.

Я внимательно изучал эту женщину. Как и прочие члены делегации, она была совершенно лишена волос, широкие скулы и форма бровей подчеркивали раскосость ее глаз. Кожа была темней, чем у других, почти цвета кофе.

Фэн повернулась к моим родителям, сидевшим во главе стола, и сказала:

– Князь Джадда обещал к новолунию мобилизовать двенадцать тысяч кораблей под командой своего внука. Даже тавросианские кланы поднимают паруса.

Отец поставил на стол бокал с кандарским вином, выждал хорошо отработанную паузу и только потом ответил:

– Нам все это известно, мадам директор.

– Да, в самом деле, – улыбнулась она и подняла кубок; ее пальцы извивались, словно насекомые палочники. – Я только хотела отметить, милорд, что всем этим кораблям нужно топливо.

Лорд Обители Дьявола сложил руки на столе и твердо посмотрел на нее, проведя зубами по нижней губе.

– Вам нет необходимости ни в чем нас убеждать. Для этого еще наступит время, и довольно скоро.

В дальнем конце стола кто-то из советников негромко рассмеялся. Криспин, сидевший напротив меня, тоже ухмыльнулся. Я оглянулся на Гибсона, приподняв удивленно брови.

– Судьба всесильна[5], и нынешняя ситуация дает нам преимущество, несмотря на недавнюю трагедию на Цай-Шэнь.

Я частенько замечал за отцом такую манеру говорить – назидательно и властно. Его глаза – мои глаза – никогда не задерживались подолгу на одном предмете или лице, а плавно скользили по всему, что его окружало. В нем чувствовалась некая аура, холодный магнетизм, который подчинял всех слушателей его воле. В другую эпоху, в другой Вселенной, поменьше нашей, он мог бы стать цезарем. Но в нашей Империи был переизбыток цезарей. Мы вывели целую породу, так что отец был обречен подчиняться еще более величественным цезарям.

– Это правда, что Бледные едят людей?

Криспин. Тупой, бестактный Криспин. Я почувствовал, как замерли все, кто сидел за длинным столом. Прикрыв глаза в ожидании неминуемой бури, я сделал глоток голубого каркассонского вина и услышал голос матери, прозвучавший на грани шепота:

– Криспин!..

Я открыл глаза и увидел, как она обожгла взглядом моего брата, смотревшего на директора консорциума.

– …Только не за столом!

Однако Адиз Фэн лишь мягко улыбнулась матери:

– Все в порядке, леди Лилиана. Все мы когда-то были детьми.

Да только Криспин совсем не ребенок. Ему уже пятнадцать, эфеб на полпути к взрослому мужчине.

Не подозревая о том, что совершил оплошность, брат продолжил:

– Я слышал это от одного корабельщика. Они употребляют людей в пищу, это правда?

Он напряженно подался вперед, и клянусь всем золотом Форума, я никогда не видел его настолько заинтересованным.

Еще один представитель консорциума произнес глубоким, как океанская впадина, голосом:

– Скорее всего, правда, молодой мастер…

Я повернулся к говорившему, который сидел рядом с Гибсоном и Тором Алкуином в середине обеденного стола, рядом с миской дымящейся ухи и целой коллекцией вин в кувшинах с краснофигурной росписью. Такой темной кожи, как у него, мне еще не приходилось видеть. Он был черней даже директора, черней, чем мои волосы, и, когда улыбался, его зубы казались белыми, как звезды.

– …Но не всегда. Чаще они забирают жителей колонии в рабство.

– Ох, – разочарованно вздохнул Криспин. – Так они не каннибалы?

Его лицо вытянулось, словно он надеялся, что все чужаки были монстрами, людоедами и убийцами.