Как птичка, угнездилась на куртке Эйша, плотнее запахнув на себе… не то сюртук, не то камзол. Неважно. Эдвард был таким высоким и широкоплечим, что на ней это смотрелось как плащ-палатка! Ткань была теплой, черной, бархатистой, пахла морем и малиновым листом. Невозможное, казалось бы, сочетание… Но это так! Она готова поклясться своей шпагой и третьим местом на Российском чемпионате.

И почему она не надела джинсы? Ведь не вылезала из штанов всю неделю. В платье в лесу – совсем не фонтан. Хорошо еще, что она туфли на каблуках терпеть не может. Тая посмотрела на мокрые, черные от пепла-песка кеды, порванное, запачканное кровью платье…

– Арвин, на вас разведка, – проговорил Милфорд. – Надо понять, где мы находимся, как далеко до жилья. Желательно раздобыть какую-нибудь одежду, чтобы не выделяться. Лес занесен песком. Хорошо еще, что река рядом.

Король в изгнании кивнул и ушел.

Маг присел напротив девушки. Спутанные волосы. Испуганные глаза. Бедняжка… Захотелось погладить ее по голове, но он почему-то сдержался. Вместо этого заговорил, стараясь, чтобы голос звучал мягко и успокаивающе:

– Не бойся, слышишь? Все хорошо. Сейчас я разведу костер, добуду что-нибудь. Есть хочешь?

– Глупый вопрос, милорд! Я голодная, как волк! Так же, как Эйш и вы сами! – Пока он, открыв рот, приходил в себя от того, с каким пылом огрызнулось прекрасное создание, юная леди встала, и, перехватив поудобнее шпагу, направилась в лес, крикнув через плечо:

– Я нарублю лапника и разведу костер!

Шпагой, даже острой и очень боевой, рубить небольшие деревья, похожие на земные елки, было очень неудобно. Эх, нормальный бы топор сюда…

Маг сидел у реки, мысленно отдавая приказ воде гнать рыбу ближе к берегу. В лесу раздавался… Стихии! У нее даже топора нет! Вот… упрямая! Дерзкая… Милфорд улыбнулся. Вспомнил Веронику. Интересно, в этом мире все женщины такие непокорные и деятельные? Снова прикрыл глаза. Приказал подземным течениям размыть корневую систему. Почувствовал, как несколько небольших деревьев упали в песок. Скоро Тая на них наткнется. Придется брать хитростью и магией. Иначе он не победит такого серьезного противника. Мужчина снова улыбнулся. Счастливо. Светло. Искренне.

Отрубив пару веток, Тая поняла, что у нее дико болят кисти рук. Так она долго не выдержит. Всего две ветки! А ей нужно устроить настил для ночлега, костер развести. Позвать на помощь Эдварда? Да ни за что! Она снова взмахнула шпагой, и вдруг… Вот это удача – несколько маленьких деревьев с вывороченными из земли корнями просто лежали в песке. Их же можно просто оттащить, а уж ветки она как-нибудь отрубит! Странно… Она же тут осмотрела все. Не было раньше этих деревьев…

Когда Эдвард подходил к месту их привала, огонь уже весело потрескивал, аккуратно обложенный камнями. Надо же… Чуть поодаль были уложены ветки для ночлега. Девушка сидела, привалившись спиной к дереву. Услышав его шаги, обернулась. Эдвард вздрогнул. Синяки под глазами, кровь на лодыжке. Разорви меня Пустота…

– Держи. – Перед Таей появилась большая, сверкающая чешуей рыбина.

– Ух ты! – Девушка вскочила так, как будто не сидела только что обессилевшая, тяжело дыша. – А еще сможешь? Нам этого мало…

– Только прикажите, – и мужчина утонул в глубоком поклоне.

Сделал он это так изящно, что Тая невольно залюбовалась…

– Принеси мне рыбы, и побольше! – Она царственно вздернула подбородок и жестом указала в сторону реки.

– Поцелуй за каждую! И один у меня уже есть….

Они целовались. Он носил рыбу. Она ее чистила, а он опять целовал, держа ее руки за запястья, чтобы не испачкаться. Потом смотрел, как она ловко потрошит рыбину на стволе дерева, как солнечный лучик закатного солнца, пробиваясь сквозь ветки, касается смуглой щеки, и крошечными брильянтами вспыхивают прилипшие к ней рыбьи чешуйки. Эдвард так залюбовался, что не сразу понял, что девушка не просто чистит рыбу, а что-то ему увлеченно рассказывает: