— Миледи, — поприветствовала она, склонив голову. — Добрый вечер.

Я привычно поморщилась.

— Добрый. Но я — не миледи. Я не дочь лорда и не жена лорда.

— Почему это для вас так важно?

— Мои предки пахали землю, добывали уголь. Лечили. Защищали родину. Но на скользком придворном паркете не отметился ни один. И я только их потомок. И горжусь ими.

Герцогиня грустно улыбнулась, аккуратно поставила шар на изящную кованую подставку, под которой тлели травы, источая тот самый горьковатый аромат.

— Знаете, по гордости и благородству вы можете дать фору любому вельможе — что в герцогстве Рэймском, что в империи Тигвердов.

— Тем не менее.

— И как мне вас называть?

— Вероникой.

— Зовите и вы меня по имени — Дарина.

— Очень приятно, — улыбнулась я.

— Вероника… вы не злитесь на меня? Я не чувствую гнева…

— Вы спасали своего ребенка. И я не могу осуждать вас. В подобной ситуации я бы, наверное, сделала то же самое.

— Да нет же! — герцогиня Рэймская вскочила, перехваченные тонким ремешком волосы от резкого движения рассыпались по плечам, сверкнули медью. В карих глазах золотыми искорками отразилось пламя свечей, которыми была уставлена комната. — Я это сделала не для того, чтобы укрыть вас. Никто так и не смог понять, где вы — идея укрыться в империи оправдала себя.

— Тогда — зачем?

— Преследователи герцога потеряли терпение. Они решили узнать, где вы скрываетесь…Они решили узнать это у ваших родителей, Вероника! — Дарина печально улыбнулась. — Самое логичное и простое предположение — ваши родители вас и укрывают.

Вот тут мне стало нехорошо. Я представила себе,) как убийцы врываются в наш дом. Беззащитных отца и мать.

— Спасибо вам, — прошептала я. — Вы их спасли!

— Мне жаль, что такими зверскими методами, — покачала головой герцогиня. — Я прокручивала ситуацию по-разному… По-другому не выходило. Ваши родители должны были поверить в то, что вы погибли. Паша — дома. Следовательно, вы не можете быть причастной к спасению наследника Рэймского герцогства.

— Я понимаю.

— Да…Жаль только, что этого не понимает Герольд.

— Кто? — удивилась я.

— Мой сын.

— Простите, — рассмеялась я. — Как-то привыкла, что он — Рэм.

— Рэм, — тяжело вздохнула она — мне стало понятно вдруг, как женщина устала, как измучена. — Старое детское прозвище.

Герцогиня замолчала, задумалась. Потом проговорила:

— Мой сын отказывается со мной общаться. Удивительно, но академия пошла ему на пользу. У него никогда не получалось выстраивать такие сильные защитные щиты. Я пыталась пробиться. Почти в полную силу. Если использовать весь потенциал, он может этого не выдержать. Поэтому я ничего… Ничего не могу сделать…

— Я поговорю с ним.

— Не надо. Он — будущий повелитель своей земли. И уметь действовать сообразно здравому смыслу — его долг.

— Он четырнадцатилетний мальчик, которому сильно досталось в последнее время, — осторожно возразила я.

— Спасибо вам…У меня никогда не получится стать ему просто матерью. Я рада, что вы смогли это сделать. И знайте…У вашего сына тоже есть вторая мать… — Герцогиня встала, подошла к маленькому столику, на котором кроме свечей стояли шкатулки и сундучки разных размеров и форм. Она быстро стала открывать один за другим.  Травы, земля, какие-то порошки, камушки, — все это мелькало меж быстрых, легких пальцев и наконец, превратилось в… веревочку.

Ловко разорвав ее на две равные половинки пламенем свечи, что-то напевая про себя, Дарина вытянула левую руку перед собой. На среднем пальце сверкнул перстень. Я присмотрелась. Отполированный прямоугольник темно-коричневого камня в простой оправе. Мой помолвочный перстень выглядел богаче и изящнее, но камень имел ту же прямоугольную форму…