Передала служанке белье и присела в коротком книксине перед дамой:

— Вы позволите проводить вас в гостиную?

— Прислуга, — выдохнула она с негодованием. — Так это тебя милорд Верд водил позавчера в ресторан?

— Со всем уважением позвольте вам заметить, что это вас никоим образом не касается, — тихо проговорила я.

— Что? — сиятельная дама уже визжала. — Да как ты смеешь, мерзавка! Да ты знаешь, кто я такая! Я Глория Лидия Таг, графиня Олмри. Ты не смеешь и рот раскрывать в моем присутствии!

На кончиках ее пальцев затрепетало пламя. Глаза стали алыми-алыми. Служанки взвизгнули и отскочили подальше. Я так растерялась, что просто не могла сдвинуться с места. Не было даже страха. Так — лишь легкое недоумение.

— Я думала просто тебя уволить, — прошипела дама, решаясь напасть на меня. — Но теперь я сожгу тебя — и все на этом!

Между нами вклинился Джон, закрывая меня собой:

— Ваше сиятельство, должен заметить, что это будет нападение в доме милорда Верда.

— На прислугу? И ты думаешь, что меня это остановит?

— Не знаю, — раздался от двери насмешливый голос милорда. — Любого здравомыслящего человека это бы остановило. Добрый день, Глория.

— Твои слуги, Ричард, это просто кошмар!

А голосок-то у высокородной миледи изменился. Стал нежным, как звуки серебряного колокольчика. И не скажешь, что она сейчас визжала и бранилась.

— Позволь, я провожу тебя в гостиную, где мы и поговорим, — сделал шаг назад милорд Верд. — Здесь это и неловко, да и…

— Действительно, слуги — это не те существа, в присутствии которых стоит беседовать, — презрительно бросила графиня.

И господа удалились.

Это я рассуждала о том, что в империи Тигвердов все люди милые и отзывчивые? Беру свои слова обратно. Все, кроме аристократов.

Я развернулась к женщинам-поденщицам, пригласила на кухню отобедать. Пошла в свою комнату, где у меня хранились деньги на хозяйственные нужды. Решила, что на господской половине ноги моей не будет.

Но, когда я пошла провожать наших работниц и мы вышли через черный вход во двор, то все услышали, как над поместьем разносится негодующий звонкий голосок графини:

— Ты не можешь поступить так с нами!

И вслед неразборчивое шипение милорда Верда:

— Глория, перестань.

— Это — подло и бесчестно, — взвилась дама. —  Хотя… что еще ожидать от бастарда. А знаешь, ты прав. И эта жалкая служанка — именно то, что тебе нужно. Наплодите себе еще незаконнорожденных. Хотя… Кажется, двое у тебя уже есть? Ты же их даже в академию пристроил — к себе под крылышко!

— Миледи, — тихий рык хозяина услышали все. — Прекратите истерику. И извольте покинуть мой дом.

— А то — что? Что ты мне сделаешь?

— Всесильные стихии… — вдруг неожиданно раздался смех милорда Верда. — Чем я думал, когда купился на симпатичное личико? Я вас внимательно слушаю миледи — как и, впрочем, все поместье. И полностью отдаю себе отчет в том, что я все это заслужил. Прежде всего потому, что мне хватило ума связаться с вами.

— Да как вы смеете!

— Еще что-то, ваше сиятельство?

— Вы недостойны именоваться дворянином.

— Безусловно. Что-то еще, миледи?

— Вы! Вы… — в голосе послышались слезы.

Потом шаги, хлопок дверцы кареты, свист кнута, вопль кучера: «Йо-хо!!!». И разгневанная графиня унеслась.

— А представьте, что было бы, если бы ее светлость была не просто любовницей милорда, — раздался у меня за спиной голос Оливии, — которого она сама отвергла несколько недель назад. А его невестой. Или — не дай стихии — супругой. Какой кошмар.

Я мысленно с ней согласилась. А вслух поинтересовалась:

— Погоди… Если они расстались, тогда… что это сейчас было?

— Думаю, что графиня просто посчитала, насколько выгодны отношения с милордом Вердом. Он-то скупым никогда не был. А у графини — известные проблемы с деньгами.