Как только Паша и Рэм вышли — никаких возражений на приказ милорда не последовало, — мне предложили выпить. Я согласилась с радостью.

— Так как на счет гномьего самогона? — поинтересовалась я.

Милорд тяжело вздохнул:

— Распорядитесь, чтобы сока вам какого-нибудь принесли. И чайную ложечку.

Оливия внесла поднос, на котором стоял кувшин с соком и лежала чайная ложечка. По-моему, служанка аж подрагивала от любопытства. Кинула пронзительный взгляд на меня, на милорда все же смотреть опасалась.

Милорд Верд старательно отмерил ложечкой что-то мутное из глиняной бутылки, влил в стакан сока из кувшина и подал мне.

Я понюхала, сделала глоток. По крепости — немногим слабее водки… Только со вкусом апельсина да еще каких-то травок. Да… стакана ее, родимой, мне явно будет многовато. Вечер определенно переставал быть томным…

14. глава 14

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Утром я дико гордилась собой. Я удержалась. И ограничилась лишь парой глотков замечательного напитка из стакана, ровно до тех пор, чтобы меня прекратило потряхивать… Но не более. Так что я наступила на горло собственной песне, хотя напиться хотелось отчаянно, и не стала изображать из себя красноармейца в фашистском плену, действуя по принципу: «Русские после первой не закусывают…»

Остаток вечера прошел…странно. Мы беседовали в гостиной. Я распоряжалась на счет чая. Каталина в честь приезда мастера Рэма и мастера Пауля расщедрилась на торт, изумительный, со взбитыми сливками и лимаррой, пропитавшей темные коржи.

— Каталина! — торжественно проговорила, когда попала на кухню. — Я просто должна это сказать!

— Госпожа Лиззард? — настороженно отозвалась наша повариха.

— Ваш торт вкуснее, чем все, что мы пробовали в кофейне с молодыми господами. А еда в доме лучше, чем в «Изумрудной цапле». Ой.

Я поняла, что проболталась, и путем нехитрых умозаключений прислуга догадается, с кем же я была в модном ресторане. А ну и пусть догадываются!..

Но повариха отреагировала без любопытного алчного блеска в глазах, который я так не выносила. Она смутилась и растрогалась.

— Спасибо, — тихонько ответила она. — Это... так приятно.

Остальные слуги смотрели на меня с одобрением.

На этом я отправилась спать.

Бывает, что думаешь — заснешь еще до того, как упадешь в кровать… Ан — нет! Вот она — ночь. Вот она — тысяча и одна мысль… И главная на повестке дня… — нет, ночи — что это было?..

Мальчишки после чая достаточно быстро ушли. Я поднялась, чтобы уйти с ними.

— Пожалуйста, останьтесь…

Я развернулась и посмотрела прямо в глаза милорду Верду. Натолкнулась на что-то невероятное, притягательное. В этом взгляде темных глаз хотелось запутаться. И остаться… Но самое главное — в этом взгляде страшно было ошибиться и принять желаемое за действительное…

И я, спрятавшись за неважные и обыденные слова, поспешила уйти из гостиной. А то получилось бы что-нибудь по типу: «Пьяная женщина — доступная женщина». Потом стыда не оберешься.

А теперь я ворочалась и думала… А что, есть мысль — надо ее думать. И времени много — вся ночь.

— И что же страшного было в этом интересе? — вдруг замелькали у меня в голове мысли, такое ощущение, что чужие. «Надо меньше пить!» — ответила я себе.

— Да не то, чтобы страшно… — пробормотала я непонятно кому, где-то в своей бессоннице.

— Неприятно? — не унимался, будем считать, мой внутренний голос.

— Абсолютно нет. Наоборот, — улыбнулась.

— И какие же чувства возникли?

— Внезапно нахлынувшее желание… — кому-то ответила я. А что?.. Я нетрезвая — еще и честная. По крайней мере, с собой. В своих снах…

Мне показалось или голос как-то нервно сглотнул.