Когда Райан открыл глаза и начал осознавать происходящее, он лежал на полу каюты. Тошнота почти прошла, но сильно болела голова. Пространство каюты кружилось уже меньше, но Уокера по-прежнему бросало из стороны в сторону. Продолжая держаться за дверцу шкафчика, он сделал несколько шагов, добрался до двери каюты и вышел в коридор. Красные лампочки тревоги мигали по всему коридору. Держась за стены, Райан шаг за шагом продвигался к центральному отсеку. У него было ощущение, что он остался один на корабле. Никого из членов экипажа не было видно. Корабль продолжал раскачиваться, и временами Уокеру казалось, что его ноги отрываются от пола и он повисает в воздухе. К горлу периодически подкатывала тошнота. Сколько продолжалась его борьба с пространством, он не помнил. Когда он добрался до центрального отсека, ему показалось, что прошла целая вечность. Рывком он открыл дверь и увидел, что Бол Фозон лежит на полу без сознания. Видимо, при падении он ударился о приборную перегородку. Рядом, лицом вниз лежал Вилл Гаррелл. Уокер попытался привести обоих астронавтов в чувства, когда из переговорного устройства раздался взволнованный голос Гирра Фаля:

— Капитан Фозон, почему не отвечаете? Что с вами?

— Гирр, это я, Уокер, — почти прокричал Райан в переговорное устройство. — Капитан и помощник без сознания, я пытаюсь привести их в чувства. Что с нами произошло? Где вы находитесь?

— Как хорошо, Райан, что вы живы. Что с капитаном и помощником?

— Они оба живы, от удара потеряли сознание, но я уверен, что скоро придут в себя. Так что же случилось? Можете объяснить хоть что-нибудь?

— Я ушел к себе в каюту, но уснуть не успел — надолго задержался, работая с показаниями приборов. Внезапно раздался удар. Я упал, но успел вцепиться в спинку кресла и потому не потерял равновесия. Вскоре я понял, что корабль потерял координацию и вращается в пространстве с огромной скоростью. Это продолжалось довольно долго. Когда вращение корабля замедлилось, я решил добраться до навигационного отсека. Сейчас я пытаюсь разобраться с тем, что происходит. Когда Бол придет в себя, надеюсь, он поможет нам прояснить ситуацию.

— А есть ли пострадавшие среди членов команды? И где сейчас Окслейд?

— Пока не могу сказать ничего определенного. В отсеке навигации мой помощник Хоу Лу, он не пострадал. Что касается Окслейда, то до аварии он был у себя в каюте.

В это время послышались шаги, и в проеме двери Уокер увидел Окслейда. Выглядел он просто ужасно: его практически черная кожа и высунутый изо рта длинный язык произвели на Уокера отталкивающее впечатление. Его большие круглые глаза мигали третьим веком все так же размеренно, будто ничего не произошло. Большой хвост Окслейда, обычно заправленный в форменный мундир, раскачивался из стороны в сторону.

— Наконец-то я добрался до живого существа, — произнес Окслейд. — А то мне уже показалось, что я остался на корабле один, посреди бескрайней космической бездны.

— У меня было такое же чувство, особенно когда голова кружилась от этого сумасшедшего вращения.

— Да и сейчас нам еще далеко до равновесия. А вообще, Уокер, недаром я в течение всего полета испытывал непроходящую тревогу. Теперь же мое состояние и вовсе близко к панике, я уже точно знаю, что нам и всей галактике угрожает серьезная опасность.

— Не знаю, как галактике, а нам сейчас точно может не поздоровиться.

Уокер продолжал приводить Бола Фозона и его помощника в чувства. Благо средства первой помощи на космолете были всегда под рукой. Наконец капитан начал приходить в себя, он открыл глаза, и взгляд его постепенно стал приобретать осмысленное выражение.