Поплёлся к выходу, ведомый силой неотвратимо непоколебимой, сгорбленный шаман Кокчу, тогда как брать Чингисхана Хасар провожал его взглядом усмешки, а другой брат Чингисхана Темугэ так и норовился вызвать шамана на борьбу, он им нанёс обиды, что не забыть.

Ну, а кешиктены, эти верные воины личной гвардии, у выхода провожали его взглядами, что и сверкнули загадочно хищным огнём.

Через несколько дней нашли шамана Кокчу мёртвым, с переломанным хребтом.Говорили, что его на борьбу вызвал младший брат Чингисхана Темуге, отличавшийся громадной силой, да сноровкой искушённого борца. Конец шамана оказался без пролития крови, как и положено людям высокого ранга. Но также поговаривали тихо, что возникла какая-то ссора с одним из кешиктенов личной гвардии великого хана. Но вскоре затмилась эта история, ибо приближались совсем интересные времена, каковых никогда прежде и не было в степях от реки Селенги на западе до рек Онон, Керулен на востоке, от лесов Баргуджин-Тукум на севере до самых распалённых пустынь Гоби на южной оконечности.

На следующий курултай дядя Даритай-отчигин не явился, сославшись на наступающую старость, предпочитая тихий уголок где-нибудь в просторах степей, где исчезли всякие войны между племенами благодаря его племяннику. Племянник и пошёл навстречу, выделив ему тихий уголок с юртами, да слугами в придачу. Встречай совсем спокойно, без забот всяких для сердца изгнившего, конец своего бесславного пути.

А на следующем курултае, не отвлекаясь на какое-либо другое, и решались дела, что в последующем и сотрясут вселенную.

7

«Победа монголов над рыцарями знаменательна тем, что под Лигницем выявилось превосходство военного искусства Азии над Западной Европой, так как монголы были у себя в Азии первыми, а рыцари – в Западной Европе. Эта победа монголов над рыцарством доказала полную возможность завоевания монголами всей Западной Европы», – калмыцкий общественный деятель, доктор Эренжен Хара-Даван «Чингис-хан. Как полководец и его наследие» Белград 1926 г.

***

Едва ль утихал порывистый ветер в спину над весенними травами Доброго поля, развевая гривы коней, притихших в ожиданье ли громового клича «Урагшаа!!!»…

Монгольская конница, как всегда, единым строем ждала противника, ждала тех, что стягивались значимо неспешно к краю силезского леса, что напротив. То были воины, облачение которых было никогда неведомо монголам, как и сами воины, о которых и были наслышаны. То стягивались германские рыцари Тевтонского ордена, рыцари ордена тамплиеров из земли франков, да рыцари воинства польского князя Генриха Благочестивого.

Монгольская конница Байдара, отделившись от основных сил, носилась с одиозностью ли ора «Урагша!!!» устрашающего, рывок за рывком проносясь ураганным смерчем вдоль берегов Вислы, Одера, над расцветающими долинами, пробуждающимися от тихой зимы, над прекрасной землёй прекрасной Польши.

А тем временем основные силы монгольской конницы во главе с самим Бато, да с самим Субудэй-багатуром, перемахнув через Карпаты, уже рысили в сторону Больших и Малых равнин венгерской земли. От них также отделился в южном направлении тумены Хадана, рванувшие через Молдавию в земли Трансильвании и дальше до берегов моря Адриатики и дальше в земли некогда расцветшей античности Великой Греции – Эллады.

И поднималась земля Польши под знаменем отважного князя Генриха Благочестивого. И поспешили на помощь бесстрашные рыцари Тевтонского ордена, рыцари ордена тамплиеров – истинно аристократы благородного духа. Дабы сойтись на Добром поле у Легницы, поле битвы против врага, укрытого тайной, как летучих воинов дьявола.