7 июля 1883 г. Альфред пишет Роберту:

«Людвиг не хочет ни на йоту поступиться своим влиянием пи намерен и далее поддерживать эту систему, которая тяжким бременем ложится на его здоровье и подрывает его силы. По сути дела, ни у кого из нас нет достаточно здоровья, чтобы управлять такой махиной, как Баку. Нам пора ограничивать себя мыслительной работой, оставляя всю механическую другим».

5 декабря 1883 г. Альфред представляет 28-страничную памятную записку, в которой подводит итог своему посещению товарищества, анализирует его положение и дает некоторые рекомендации. B записку вложен большой труд, свидетельствующей как о познаниях Альфреда-финансиста, так и о его глубокой заинтересованности в «Товариществе бр. Нобель». По-видимому, к этому времени ему принадлежит там не меньший пакет акций, чем в его динамитных предприятиях. 11 декабря Людвиг отвечает из Лондона:

«Если бы ты знал, какую безумную боль доставили мне эти никому не нужные объяснения, ты бы сжалился и оставил меня в покое. Ты, в свою очередь, забыл несколько совершеннейших пустяков: что я разбираюсь в предмете лучше тебя, что сам я всегда верил и продолжаю верить в это предприятие, что я возложил полную ответственность за него на самого себя и никогда не допущу, чтобы кто-нибудь терпел из-за этого убытки, и что я готов гарантировать это собственными средствами, буде их хватит. Я также не сообщил о твоих опасениях на родину, а твое участие в компании понимается всеми очень просто: ты один из братьев Нобель. Люди привыкли к тому, что я пекусь об интересах Товарищества больше, чем о своих собственных, посему не приходится удивляться, что тебя тоже не посчитали в данном случае человеком сторонним. Прими это во внимание, если тебя опять потянет на размышления о прошлом; исходи из того, что прежде дельца и счетовода стоит человек, наделенный душой и чувством чести и твердо намеренный исполнить свой долг».

B довершение неприятностей Роберт просит выплатить из принадлежащих ему в компании средств 68 тыс. рублей. Людвиг как раз распорядился о выпуске новых акций на 3 миллиона рублей и новых облигаций, которые появятся в феврале. Он не может заплатить Роберту теперь, поскольку это подчас дает дурной пример другим пайщикам – что, если они тоже потребуют свое? Момент для выдвижения Робертом такого требования избран крайне неудачно! Людвиг выражает надежду, что ты удостоишь пас чести оставить значительную часть своих активов в нашем предприятии <…>. Ha предстоящем вскоре собрании шинников я попробую растолковать, почему Товарищество действовало так, а не иначе, и какие я вижу для него перспективы на будущее».

Альфред продолжал год за годом критиковать коммерческий отдел главной конторы. «В Петербурге, похоже, творится жуткий беспорядок. Здесь уже опротестовали два их векселя. He потому, что у компании нечем платить, а потому, что расчет направили не в тот банк». Работали в конторе действительно небрежно, спустя рукава, и репутация Альфреда в финансовых кругах поколебалась. По его мнению, в правлении не хватало человека, достаточно сведущего в торговле и финансах, и Альфред писал: «Я могу рассердиться до чертиков, моту полыхать от злобы, но не более получаса. И не думай, что я злюсь без веских оснований». За эти полчаса он успевал отправить ругательные письма, о которых потом жалел – но было поздно. Ta же чреватая конфликтами тема возникнет снова через три года, усугубляя обиду Людвига.

B начале 1880-х забило много гигантских фонтанов, на Биби-Эйбатском месторождении один из них достиг чуть ли не 70-метровой высоты. Когда ветер дул в сторону Баку, весь город застилало дымом. Нефть тоннами изливалась в море. Нужно было найти способ укрощать фонтаны. Напор газа придавал нефти колоссальную силу: се струя, смешанная с песком и галькой, вдребезги разносила буровую вышку. Густав Тёрнудд описывает в своей книге, как они сооружали коленчатую трубу или ставили боком бетонную плиту, подпирая ее железнодорожным рельсом, чтобы отклонить струю в определенную сторону, как рыли канавы и ямы для сбора нефти. Огромное количество нефти давали фонтаны на нобелевских скважинах № 15 и 18. Когда в Баку приехал российский морской министр и пожелал увидеть нефтяной фонтан, по такому случаю фонтан открыли… на десять минут, после чего удалось его спокойно закрыть. Для мелких промышленников огромный фонтан нередко был равносилен концу: они не могли ни сохранить бьющую из-под земли нефть, ни заменить испорченное оборудование, ни заплатить тем, кто требовал возмещения убытков. «Товариществу бр. Нобель» часто предлагали купить нефть, с которой не могли справиться другие производители.