И можно бы ждать, что произойдет всплеск Донецкой культуры – на это прямо указывают патриотические мыслители, – но никакого всплеска русской культуры на Донбассе не будет никогда.

Культура современного мира – не в обособлении Донбасса или Шотландии. Не в национализме. На путях национализма нет ничего. Культура – единственно и только в принятии другого, в принятии чужого, в слиянии с непохожим.

Но кто привел к власти державных националистов? Кто посадил на трон лазоревопогонное ведомство? Страшный парадокс современности в том, что либералы именно националистов к власти и привели!

Патриотическая агрессивность сегодняшнего дня – она выросла из агрессивности либеральной. Есть, знаете ли, такая разновидность патриотизма – патриотизм либеральный. Есть патриоты либерализма – упорные и беспощадные. Они и призвали в свое время ГБ править страной – чтобы соблюсти контроль в свободолюбивых негоциях. И некоторое время всех устраивало то, что корпоративная мораль охраняется со всей строгостью.

Агрессивная серость либерализма, кумовство либерального дискурса, равномерное жужжание бездарностей по салонам – все это было надежно защищено; именно это местечковое сознание либералов и стало питательной средой сегодняшнего фашизма.

Замените редакцию журнала, обслуживающую интересы кружка, на ограниченную нацию, которая ищет свое жизненное пространство, – и вы получите точную копию фашистского государства сегодняшнего дня. Оттого они и обижены друг на друга, оттого они так часто и меняют лагеря, что логика – ровно та же самая.

Нас ввергают в войну, месье, но ввергают не только патриоты – либеральный дискурс участвует в этом со всем энтузиазмом.

Предсказываю, что пройдет вовсе незначительный отрезок времени и сегодняшние «либералы» обнимутся с сегодняшними «патриотами» – они и не ссорились никогда, они продолжали печататься в одних журналах и посещать одни салоны.

Сочинитель протестных куплетов и сочинитель патриотических речевок – не оппоненты, салонная сущность куда важнее любых убеждений. Салонные горлопаны опять подружатся – вот только жизни оболваненных граждан уже не вернуть.

Фашизм скоро начнет жить собственной жизнью: костер уже горит сам по себе, а «патриоты» и «либералы» не имеют ровно ничего против друг друга.

Мир на пороге войны, но когда мы победим – а мы обязаны победить фашизм – перед нами снова встанет тот же самый вопрос: как внедрить демократию, не унижая население, ставшее безумным? Как не давить рынком беспомощных? Как дать образование всем? И главное, что будет необходимо: суметь не возненавидеть тех, кого оболванили.

Как же было людям не поглупеть, когда сотни газет убеждали, что есть континентальные предначертания, против которых отдельная воля бессильна.

Геополитика стала той языческой верой, которая подменила и христианство, и категориальную философию; это квазизнание сегодня самое востребованное.

Равно и новый европейский фашизм вербует в свои ряды малосимпатичных субъектов – но из них собираются строить новый мир. Фашизм взят на вооружение миром: после краха коммунизма и разочарования в демократии просто не осталось иной массовой доктрины.

Надо со всей отчетливостью сказать, что программа Евразийства, которая в сочинениях русских евразийцев первого поколения (20-е годы) была смутной и влияния на общество не оказала, сегодня принята как идеология государства, и пункты этой программы, в интерпретации Дугина, появляются сегодня в официальных государственных документах.

Как ни называй эту идеологию (русская геополитическая стратегия, программа Евразии, Новая Российская имперская доктрина), но идеология имеет конкретные параграфы.