С содроганием вспоминала это время. Хотя в нашем распоряжении было большое здание – это не меняло положения. После обучения магии со мной никто не общался. Готовить, заниматься уборкой и стиркой приходилось самой. Привыкать к электрической плите, духовке, пылесосу.

Ворота раскрылись, выпуская нас из города на дорогу, ведущую в тот самый лес, где когда-то я встретила Кирона. Наравне с Келеаром я разглядывала затейливые растения, животных и насекомых. Слушала необычайное пение птиц, как в первый раз и просто наслаждалась свежим воздухом.

Мы забрели в глухую чащу подальше от мертвого озера и расположились на полянке, усыпанной цветами. Тулек постелил покрывало и достал корзину с фруктами. Разлил по кубкам цветочный нектар и встал над нами, скрестив руки на груди, словно надзиратель. Внимательно оглядывал просторы леса и молчал.

Сынок побежал собирать цветы, чтобы я сплела ему венок. А я вкушала сочные плоды и смотрела в безмятежное небо, которого не увидишь над Маскулайном. Вспомнилась Силва и мелкая речушка, к которой я так часто приходила. В душе защемила тоска по дому, по Ланде и сестрам. Завтра же отправлюсь к ним погостить! Как же мама удивится, увидев Келеара! Я уже предвкушала встречу. Лишь бы Кирон не противился и отпустил в деревню.

Совсем не вовремя в памяти всплыл образ Айдис и наша последняя перепалка в коридоре замка. Я жестоко ошибалась на счет этой женщины! Она вовсе не мила и не несчастна. Теперь понятно, почему Кирон держал ее в подземелье. С ней просто невозможно жить! Я даже не представляла, как помириться с шантаи, забыть о ругани и начать ей доверять своего сына. Не знаю, что произошло в Инфернуме за время моего отсутствия, но забирать детей в Твинт… Как она вообще могла до этого додуматься, и куда смотрел Кирон?! С моей стороны, вмешиваться в политику было неправильным решением, но я не смогла стерпеть, ведь дело касается детей, а я не понаслышке знаю, что такое до дрожи любить свое дитя. Странно, что Айдис этого не прочувствовала. Как женщина, я вообще не могла ее понять. Что ее могло толкнуть на то, чтобы изуродовать своего единственного сына? Я всегда боялась спрашивать об этом Кирона, чтобы не бередить его душу. Но Тулек – правая рука императора. Он должен точно знать. Воспользовавшись прогулкой и отсутствием лишних ушей, я решила спросить:

– Тулек, ты знаешь, почему Айдис изувечила лицо Кирона, и как это было?

Надзиратель отвлекся и посмотрел на меня.

– Знаю, – коротко ответил он и отвел взгляд.

– Присядь. Расскажи мне, как все было.

– Спроси у императора.

– Я не хочу у него спрашивать. Он только недавно снял маску и перестал стесняться шрама. Не хочу погружать его в воспоминания. Расскажи ты. Пожалуйста.

Тулек глубоко вздохнул, еще раз зыркнул по сторонам, присел на край покрывала и сосредоточил взгляд на Келеаре, который бегал от цветка к цветку, собирая целую охапку.

– Начать с самого начала?

– Да, – кивнула я.

– Дирам лучше знает, что произошло, но один раз скума толкнула Кирона поделиться и со мной темными воспоминаниями его детства.

Я присела поудобней, подминая под себя ноги и одним глазом приглядывала за сыном. Тулек напомнил мне об альве, хотя начиная с первой минуты появления в Инфернуме, я о нем не вспоминала. Интересно, как он? Наверное, уже женился и нянчит первенца. Я всей душой желала ему счастья в родной империи Криелти. Хотя и не знала точно, где он сейчас. Но где ему еще быть, как не среди своей расы?

– Раньше, когда в Оливиуме еще не было империи Инфернум, которую создал Кирон, славный император Гуен – отец Кирона, правил небольшой, но крепкой империей Иагон. Он не старался завоевать больше земель, не вступал в войны и поддерживал дружеские отношения с Криелти. В империи жили только шантаи со своим укладом и обычаями, а остальные расы кочевали с места на место. Гуен впервые увидел Айдис в захудалой таверне, которую посетил при обходе владений, подсчитывая население. Женщины расы шантаи в редких случаях славились целомудрием. Звериный нрав, крепкое тело, необузданная сила. Большинству было мало объятий мужа, и они неохотно выходили замуж. Ведь по законам империи измена считалась самым страшным преступлением. Бездетные неверные супруги наказывались смертной казнью. Их расчленяли на площади на мелкие куски и спускали останки в реку. Только так можно было умертвить шантаи. А тех, кто успел зачать ребенка, сажали в подземелье навечно, наказывая ежедневными пытками. Айдис в той таверне промышляла ублажением мужчин за золото. Она отлично владела своим телом, прекрасно танцевала и привлекла взор Гуена. После ночи любви он выкупил Айдис и привез в свой замок. Красный дворец, в котором мы сейчас живем – это единственное, что осталось от империи Иагон. Хотя Кирон его перестроил. Гуен развлекался с Айдис целый год, но никто из подданных не мог даже подумать, что император сделает ее своей женой. Свадьба была пышной и богатой. Вскоре на свет появился Кирон. И все бы ничего, если бы не посол Криелти, который часто посещал красный замок. Айдис долгое время скрывала свою связь с альвой. Но когда Кирону исполнилось семь лет, в день пиршества Гуен застал свою жену в жарких объятиях Аскорна…