— Они справятся. — Я закивала, пытаясь убедить себя и других, что так и будет. — Их двое на одного монстра. По-другому и быть не может. Нужны еще чистые бинты и вода. Из трав, может, хоть что-то найдется?

Парни бросились исполнять просьбу, и только Наур не пожелал оставлять брата ни на секунду. Наспех проведенная ревизия показала, что ни травинки, ни крохотного фиала с драгоценным составом в башне не осталось. Если только у суров при себе завалялся лишний фиал. Но в условиях битвы глупо рассчитывать, что кто-то поделиться неприкосновенным запасом с мальчишкой. Все, что можно было отдать, охотники и так уже отдали. Им самим нужны силы. Неизвестно ведь, сколько еще времени отбиваться от монстров. А там, снаружи, намного опаснее, чем здесь.

Я могла только вздыхать, сожалея о травах и склянках с готовым зельем, которые сгорели в лазарете.

— Лаэрт, ты же ходил на пожарище? Как думаешь, там что-нибудь уцелело под обломками?

— Не знаю, я… я ничего не нашел. У входа сарай прогорел насквозь, а дальше я не сумел пробраться через завалы.

— А конюшня? — вдруг вспомнила, что Маора говорила о седельных сумках эльфиров.

— Прости, Лаисса. Боюсь, монстр там порезвился в первую очередь, — покачал головой парень. — Мне жаль. Скорее всего, животные погибли.

— Бедный Тарун, — тяжело вздохнула, понимая, что больше не увижу своего мерина. — Но я тут подумала, что у чужаков наверняка остались запасы зелий. Эльфиры же не расседлывали лошадей?

— А что, здравая мысль! — одобрил Калим. — Я пойду! Санкос, подстрахуешь? — Мелкий, с меня ростом, мальчишка кивнул, выражая готовность.

Ребята быстро собрались и направились к выходу. Я описала фиал, которым пользовался Рокуэн, чтобы вылечить Рингара. Его следовало раздобыть в первую очередь. Отворив засовы, парни, полные решимости, выскользнули наружу. Мы не успели запереть двери, как они с грохотом распахнулись, опрокидывая навзничь Тарука и Лаэрта. Внутрь ввалились наши посланники вместе с тремя ранеными охотниками.

— Скорее, закрывайте! — крикнул Калим и бросился к створке, подпирая ее собственным телом, как будто снаружи кто-то рвался внутрь.

Что удивительно, Санкос последовал его примеру. Тарук с Лаэртом подхватили вылетевший из пазов брус и принялись спешно засовывать его обратно, когда створки содрогнулись от мощного удара.

— Всеми. Навались! Не удержу! — подстегнул к действиям ученик Веонда.

Тут даже Наур очнулся и бросился за мной, чтобы подпереть двери, пока ребята поставят засов на место. Натиск снаружи усилился, створки ходили ходуном, обдавая через щели порывами ветра и хлестая дождевыми струями, но мы успели. Последний самый сильный удар пришелся на заклинивший в пазах брус, длинный рычаг которого ребята удерживали на весу. Оббитое железом дерево затрещало с таким скрежетом, что на миг показалось, будто оно развалится. Но нет, обошлось. Засов встал на место, ребята задвинули его до самого конца и перевели дух.

— Так понимаю, этот путь для нас закрыт? — ни к кому не обращаясь, спросил Наур.

— Во дворе хозяйничают эргалы, — сплюнув кровь, натекшую из рассеченной губы, ответил Тарук. — И, кажется, я слышал шипение глирхов на отмостке, где держали оборону защитники башни. Вон, сами у них спросите! — указал на охотников, попадавших на пол от усталости и многочисленных ран.

— Нельзя выходить. Приказ Веонда. Нужно продержаться до прихода помощи, — отозвался один из них.

За стеной раздался новый скрежет, стены прогнулись под тяжелым весом, подтверждая слова сура. Я невольно задрала голову наверх, опасаясь, что твари пролезут через бойницы.