– Прекрасную, юную девушку, – подсказала я.

– Возможно. Но на голове у девушки чепчик, крепко завязанный под подбородком, а сама девушка упакована в ночную рубашку, напоминающую монашескую рясу, только белую. Даже кисти рук спрятаны в рукава.

– А ты тогда еще не умел раздевать женщин? – поддела я.

– Может, и не очень умел, – покладисто согласился Александр, – у меня и была-то всего одна любовница. Бабушка-императрица, царствие ей небесное, приставила ко мне одну из своих статс-дам помоложе, чтобы обучила, так сказать, основам. Но та раздевалась сама, да и меня, что уж греха таить, раздевала заодно. И дальше вся инициатива исходила от нее.

– Молодец твоя бабушка, – искренне сказала я. – Жаль, что она мне парочку-другую наставлений не дала.

– Наверное, полагала, что это сделала твоя мать, – пожал плечами Александр.

– Судя по тому, что ты рассказываешь, наставления были те еще. Ну, так попросил бы меня саму раздеться.

– Как только я к тебе приближался, ты начинала плакать и дрожать.

– Господи, какая дура!

– Один раз я все-таки почти достиг желаемого, но ты стала кричать – то ли от боли, то ли от страха.

Я только вздохнула. Подумать только, не появись я в теле этой слишком хорошо воспитанной немецкой принцессы, брак так и остался бы фиктивным. Хотя… через семь лет после свадьбы я все-таки родила дочь. То ли Александр проявил решимость, то ли все-таки слухи о князе Чарорыжском – правда. Но теперь-то этим слухам будет положен конец раз и навсегда. Во всяком случае, муж больше ни одной сплетне обо мне и князе не поверит.

– Но сегодня я был просто поражен: передо мной была совершенно незнакомая женщина с твоим лицом и телом…

Знал бы ты, насколько прав, дружок!

– Не было бы счастья, да несчастье помогло, – заметила я, делая еще один глоток вина. – Полагаю, это у меня осложнение после болезни.

– Благодарю Всевышнего за такое «осложнение»!

– Продолжим? – уже совсем нахально предложила я.

Александр расхохотался.

– По-моему, ты еще и впервые в жизни напилась, любимая. Нет, на сегодня достаточно, ты еще новичок. Пусть ранка подживет, а через пару дней…

– У тебя такой большой опыт общения с девственницами? – съязвила я.

– Да мне Костя постоянно о своих похождениях рассказывает, – смутился Александр. – Он ведь ни одной юбки не пропускает.

– Слушая, но если у нас первая брачная ночь случилась только сегодня, то как ты выходил из положения сращу после свадьбы? Там, кажется, доказательства невинности новобрачной надо предъявлять? А они только сегодня появились.

– А очень просто. Порезал себе слегка палец и испачкал простыни. Бабушку такая ерунда не интересовала, а родителям вообще было все равно.

– Кстати о них. Почему меня не жалуют твои пре… батюшка с матушкой?

– Отец сердится, что до сих пор не обзавелись наследником, а маменька… Не знаю, наверное, потому, что ты красивее ее и моложе, а главное – потому, что тебя выбрала бабушка, а с ней даже не посоветовалась. У Константина, кстати, та же история.

Про себя я подумала, что великая Екатерина поступила не слишком умно: с родителями своего обожаемого внука нужно было посоветоваться хотя бы для соблюдения приличий. Но меня, судя по всему, тоже никто не спрашивал, равно как и Александра.

Впрочем, тема отношений свекрови и невестки, похоже, вечная. Моя мимолетная свекровь в оставленном мною будущем тоже не пылала ко мне нежными чувствами, считая, что я недостойна ее единственного сыночка. Всюду единообразие…

– У тебя глазки слипаются, милая, – нежно заметил Александр. – Давай-ка поспим.

– Я засну, а ты уйдешь? – вскинулась я.

– Нет, – засмеялся Александр, – от такой женщины точно не уйду. Позавтракаем вместе, а потом у меня дела.