Милида, не дыша, так и стояла позади Хестер.

– Я гонец любви и истинных уз, – с пафосом проговорил Лувиан. – Милида из Ревнянки, мой друг увидел в вас свою истинную пару. Позвольте представить, Ирвайл Легранье!

"Легранье, Легранье... Полузабытое нищее баронство в Предгорьях. Бросив своих людей, барон с супругой и детьми перебрались в столицу и служат тем, кто готов платить", – вспомнила Хестер.

От группы дворян отделился невысокий тонкокостный юноша. Его золотистые волосы были завиты в крупные локоны, глаза подчеркивала подводка, а на губах... На губах блестела помада.

«Какая гадость», – промелькнуло в голове Хестер.

– Душа моя, – мягко проговорил молодой дворянчик. – Сияние вашей печати ослепило меня.

Милида всхлипнула и уткнулась лбом в спину Хестер, которая, хмурясь, вспоминала количество детей барона Легранье. И гадала, как так вышло, что юноша идеально вписывается в самый главный страх соседки.

– Душа моя, почему вы плачете? Неужели вам неугоден благородный муж? – огорчился юноша.

И его друзья захохотали.

Милида же, не замечая ничего и никого, оплакивала свою жизнь. Хестер, чутко прислушиваясь к происходящему, просчитывала варианты. Как говорил старый граф: «Запомни, во дворце никто и никогда не бывает один. Уши и глаза есть и у мраморных стен, и у шелковой травы в парке. Наряжайся так, будто готовишься к большому приему, говори так, будто вокруг сотня свидетелей».

– Моя дражайшая подруга вне себя от чувств, – голос леди Аргеланд с легкостью перекрыл смех. – Клянитесь своей душой, кровью и магией, Ирвайл Легранье. Докажите, что именно вы истинная пара моей бесценной подруги.

Смех стих.

– О чем вы говорите, леди Мерех? С каких пор недостаточно слов благородного лорда? – строго проговорил Лувиан Антрам.

– Слов всегда недостаточно, – жестко произнесла леди Аргеланд. – Печать видна лишь мужчине, женщине же приходится довольствоваться клятвой. Так клянитесь же, лорд Ирвайл Легранье! В присутствии свидетелей вы назвали императорскую невесту своей истинной. Докажите, что вы не просто так посягнули на ту, что принадлежит Императору.

Насмешники немного побледнели, и Лувиан Антрам попытался спасти ситуацию:

– Не стоит так грубо говорить о невестах, леди не вещи, они не могут принадлежать кому-либо.

– Чаша выбора одарила Милиду из Ревнянки кольцом с искрой силы Императора, – Хестер скупо улыбнулась, – что это, как не принадлежность Ему? Итак, вы, Ирвайл Легранье, третий сын барона Легранье, заявляете, что узрели истинную пару в лице Милиды из Ревнянки. Принесите клятву и снимите кольцо с руки вашей истинной. В противном случае ваши слова не более чем издевательство.

Милида выступила из-за спины Хестер и подняла на Ирвайла заплаканный взгляд.

– Вам смешно, милорд? Мои чувства и страхи – это ваше развлечение?

– У грязи есть чувства? – Завитый и напудренный юнец вскинул бровь. – Сомневаюсь.

Он щелкнул пальцами, и напомаженный и изнеженный юноша исчез, оставив вместо себя высокого и худого мага. Короткая стрижка, глубоко запавшие глаза и горькая складка у уголках губ – младшему сыну барона Легранье было около двадцати трех лет, но выглядел он на все сорок.

– Значит, вы признаете, что все произошедшее было не более чем дурновкусной шуткой? – Хестер едко усмехнулась.

– Небольшой розыгрыш, чтобы показать юной селянке всю глубину ее заблуждений, – заюлил Лувиан Антрам.

– Я, Хестер Мерех, одна из невест Императора Элеарской Тройственной Империи, вызываю на дуэль чести тебя, Лувиана Атрама, среднего сына виконта Сенрин Атрама. Причина – оскорбление. Милида из Ревнянки – моя соседка, моя подруга, моя подопечная. Ее горе – мое горе, ее боль – моя боль, ее страх – мой страх.