– Котенок, – выдохнул он. – А ты изменилась, малышка. И как тебя угораздило попасть в отбор?

– Котенок? – переспросила мадам. – Одна из лучших профессиональных воров?

– Я бы так не сказала, – открестилась от сомнительной славы Сайлейн. – Просто связи и очень много удачи, которая повернулась ко мне обратной стороной…

– Да, интересный поворот у нас намечается, девочка. Знаешь ли ты, что Вильгельм хочет, чтобы тебя охраняли особо, более пристально.

– Можете его отговорить?

– Без ссылки на твой род деятельности – нет. Он заинтересовался, и я была бы рада его интересу, если бы не…

– Не мое хобби? – подобрала самое невинное определение своему занятию девушка.

– Да, вора в семье он не потерпит.

Аллектор фыркнул и выразительно покосился на Катрин. Та только неодобрительно качнула головой, как бы говоря: это к теме не относится.

– То есть если я скажу ему об этом, меня выгонят с отбора? – начала спешно просчитывать пути отступления Сайлейн.

– Скорее всего.

– Отлично, – воспряла духом Сайлейн.

– Не хочешь стать императрицей? – прищурился Целитель, присаживаясь на кровать.

– Нет, – покачала головой девушка и перекрестилась. – Мне графского титула выше крыши хватает, и, хоть обязанностей и ответственности много меньше, я не справляюсь. Сестре приходится следить и за моими землями, и за своими.

– Раз я поклялась сохранить твою тайну, прояснишь нам свою связь с Корвусом?

– Он женат на моей сестре, – коротко пояснила Сайлейн.

– Принцесса Лузаника тоже имеет подобное хобби?

– Нет, что вы! Как вы подумать такое могли! – оскорбилась за сестру девушка.

– Приношу свои извинения, – развела руками мадам Стольд. – Сделала ошибочные выводы.

– Да, – согласилась Сайлейн, прикоснулась к подбородку и спросила: – А что вы здесь делаете? С чего вдруг император собрал на одной территории столько членов темных гильдий?

– Видишь ли, – задумчиво начала мадам, пристально наблюдая за перемещениями Аллектора. А тот подошел к окну, но встал так, чтобы с улицы его не заметили. – Что ты знаешь о прошлых отборах?

– Участницами были аристократки, – выдала после непродолжительного раздумья девушка и, как бы извиняясь, пояснила: – Я не интересовалась придворными новостями.

– В таком случае если кратко, то артефакт так и не выбрал окончательно, как и Вильгельм. Но в ходе смотрин многие участницы пострадали. Не очень серьезно, но достаточно, чтобы выбыть из отбора. Кто-то не хочет, чтобы мой племянник женился, и делает для этого все.

– И вы не нашли его?

– В противном случае здесь не было бы столько охраны. И, знаешь, в такой ситуации я рада, что и ты, Кати, здесь оказалась. Помоги Тарике и Аллектору сохранить девочек целыми и невредимыми, и я сделаю, что смогу, для тебя.

– Не нужно и просить. Я в стороне не останусь, – заверила Сайлейн, – ведь они и против меня замышляют. Только что делать с императором…

– Это мои заботы, а ты отдыхай. – Мадам поднялась с кресла и кивнула Аллектору на дверь.

– Подождите, – позвала Сайлейн, – сколько я проспала?

– Порядка пяти часов, – бросив быстрый взгляд на циферблат наручных часиков, сказала тетушка, – портные еще в резиденции, если желаешь их принять, я позову.

– А можно использовать свой гардероб?

– Нежелательно, но я договорюсь. Еще что-нибудь?

– Нет, спасибо, вы очень добры, – поблагодарила Сайлейн, откидываясь на подушки.

– В таком случае отдыхай.

Мадам Стольд покинула комнату, придерживаемая под локоток Целителем.

Чтобы скрасить ожидание, Вильгельм разложил перед собой все пять досье. Каждый отбор находились одна-две объединяющие всех черты, которые должны были присутствовать у той, первой девочки-воровки. Была уже установлена ее принадлежность к древнему роду, связь с темным искусством – именно из-за этого и допустили Астонию Глена, надеясь узнать что-либо еще; был определен возраст, который, естественно, с каждым годом возрастал и сейчас составлял шестнадцать лет – из нынешних претенденток столько было Каталине и Талере. Разумеется, учитывали внешность, но ничего постоянного не нашли, ибо девушки в большинстве своем следовали моде с младых ногтей и то, как бы они выглядели без вмешательства целителей, представить было невозможно.