– Так, вот слез не нужно, тушь потечет. Я не знаю, какую использовала Камилла, вполне возможно, не влагостойкую. Возьми, если что, аккуратно промокни или прикрой глаза, – скомандовала она, засунув платок мне в карман пиджака и похлопав по ладони, приросшей к столу. Вот так рушится вся оборона, выстроенная вокруг меня с особым трудом. Маска безразличия трещит по швам под напором слез.

– Скарлатина, он правда с большим желанием и наслаждением примет смерть от вашей руки, чем чьей-либо еще. И он очень хочет перед смертью увидеть вас в последний раз, это его желание, я клянусь вам, – слова Геннадия эхом повторялись в голове, а перед глазами встал момент, когда я в последний раз видела Лорда Алистера. Я хотела его спасти, но не смогла, а он хотел спасти меня, и сейчас желает убедиться, что у него получилось. Даже если и не надолго. Бросив на наследника трона испепеляющий взгляд, отцепляю пальцы от стола и обхватываю локоть принца ладонью. Улыбнувшись мне сдержанной и сухой улыбкой, Геннадий кивает супруге и ведет меня прочь из комнаты. Я с трудом сдерживаю слезы и не позволяю им появиться. Еще чего не хватало, разреветься из-за Лорда Алистера, будь он трижды проклят. Не мог просто принять мои старания и сидеть на месте, нет, полез спасать, когда его об этом никто не просил. Сжав сильнее локоть принца, набираю в грудь побольше воздуха и пытаюсь спихнуть давящий камень, успокоиться, расслабиться, взять себя в руки, но ничего не помогает. Надо охладить мозг, заставить его думать, а не чувствовать и не переживать. Мне терять нечего, я уже мертва, что еще со мной можно сделать? Пытать? Вперед, мне нечего скрывать, Геннадию, судя по всему, известно все и ничего нового я не смогу рассказать.

Пока мы идем по длинному коридору личного крыла наследника трона и его семьи, перед глазами проносится казнь Джефферсона. Сцена, балкон над ней, я с пистолетом, выстрел, а в голове рождается план. Хорошо, уважаемый принц, хотите сделать из меня палача? Пожалуйста. Хотите доверить мне пистолет перед толпой людей и кучей камер? Ваше желание для всех закон. Вот только стрелять в Алистера я не стану.

Круглый зал с окнами почти до пола, массивные резные двери с разных сторон. Красный ковер в самом центре, ровно под столом и креслами для высокопоставленных представителей разных стран. Таблички с именами и названиями на непонятных для меня языках. По стене на расстоянии метра друг от друга расставлены стулья с мягкими сиденьями и спинкой, витиеватыми ножками, специально для спутников представителей. Каждый был занят, свободных мест нет. Огромная хрустальная люстра на потолке ровно в центре комнаты, угрожающе нависла над столом. На протяжении всех заседаний, я сидела на своем стуле и представляла, как эта люстра срывается с потолка и падает, разбиваясь в дребезги. Люди за столом вскакивают с мест, начинается паника, вбегает охрана. Только этим и удавалось развлекать себя и не уснуть на длинных и бессмысленных заседаниях.

С самого начала, когда мне объявили, что сопровождать Императора на саммит буду я, для меня оставалось загадкой – почему именно я? Мои познания в интернациональном языке были настолько скудны, что кроме “Здравствуйте” и “до свидания”, я не знала ровным счетом ничего. Единственным разумным объяснением казалось только то, что сам личный помощник Императора должен был остаться для оказания помощи наследному принцу, а отпускать единственного, кто действительно был бы здесь на своем месте – он не захотел. На Лорда Алистера и так сваливали кучу работы, которую никто другой делать просто не хотел, и если послать его – Графу Юрию пришлось бы либо самому ее делать, либо переделывать после других сотрудников.