– Послушай, Пахевич, – сказал великий князь, когда хозяин и гость выпили за встречу по рюмке фрагербритского коньяка. – Ответь-ка мне на такой вопрос… Ты поддержишь меня, если я надумаю предъявить претензии на трон?

Они знали друг друга уже миллион лет, и ВКВ давно дозволялось называть адмирала столь непочтительныи именем.

Барятинской неторопливо пожевал дольку выращенного на Коломне лимона и ответил:

– Отчего же не поддержать, Володя? Твои претензии представляются мне вполне уместными. Хоть бастард и получил трон законно, в честном поединке с твоим братом, но не время еще такому молокососу править Росской империей.

Ответ, конечно, был несколько двусмысленным – как будто хозяин допускал, что такое время может наступить позже, – но ВКВ прекрасно понял хозяина адмиральского кабинета.

– Спасибо, Пашенька! Твоя поддержка для меня очень ценна! И моральная, и боевая…

Адмирал кивнул.

Впрочем, не стоило допускать великого князя до мысли, что для него кто-то станет таскать каштаны из огня. Предложи палец – откусят всю руку…

– Если ты, Володя, добьешься помощи не только от меня одного, мой флот в возможном противостоянии непременно окажется на твоей стороне.

ВКВ наколол вилкой маринованный трюфелек и без спешки отправил его в рот. Прожевал. Выглядел он совершенно невозмутимым. И следующую фразу произнес безо всякой горечи:

– Ты всегда был хитрой бестией, Пахевич. Впрочем, я на тебя не в обиде. Адмиралу всегда есть что терять.

– Да, мне есть что терять. И не потому, что я – адмирал… В отличие от многих флотских у меня имеется немалое состояние. И тем не менее, при определенных условиях, Володенька, я поддержу тебя по полной программе. И пойду с тобой до конца. Можешь не сомневаться! Впрочем, тебе ведь тоже есть что терять.

ВКВ кивнул:

– Ты прав, Паша. В иерархической лестнице, складывающейся после смены императора, мы с тобой занимаем достаточно высокое положение. Но меня гораздо больше волнуют интересы империи. Мальчишка слишком молод, чтобы справиться с государственным управлением. Тем более что теперь наша дружба с Мерканским Орденом наверняка завершится. И как бы не пришлось воевать россам сразу на несколько фронтов.

Барятинский хитро улыбнулся:

– Но ведь у мальчишки много достаточно мудрых помощников. Один Засекин-Сонцев чего стоит! Он, кстати, ведь твой человек…

Великий князь снова кивнул:

– Да, он был мой человек. Но, как выяснилось, до поры до времени. Он стал одним из застрельщиков мятежа. И как опять же выяснилось, с самого начала держал бастарда в поле своего зрения. Около двадцати лет скрытно опекал пацана. Для того и в школу «росомах» его пристроил…

– Означает ли это, что мятеж готовился без твоего участия, Володя?

ВКВ поморщился, но решил сказать правду:

– Я догадывался о нем, однако принял решение не вмешиваться.

Адмирал в раздумье потер ладонями лицо:

– Ценю твою откровенность… Конечно. В противном случае эта волна смела бы и тебя. Я ни в коем случае вашу светлость не осуждаю. Сам, как видишь, абсолютно такой…

Они выпили еще по рюмке коньяка.

– У тебя ведь семья в столице, Володя?

– Да, – сказал великий князь.

– Не боишься, что бастард с Железным Полков… с Железным Генералом могут при необходимости давить на тебя, используя семью?

– Я уже думал об этом. И передал жене просьбу немедленно покинуть Новый Петербург. Надеюсь, Засекин-Сонцев еще не пронюхал о моих планах…

Барятинский покачал головой:

– Вытаскивай их оттуда, Володя, побыстрее. Иначе… Получится как в поговорке «Со свиным рылом да в калашный ряд»! Сам понимаешь…

– Понимаю, Пашенька… Вытащу непременно… Что ж, значит, мы с тобой договорились?