Используя легенду о «беспощадном» и «суровом» Александре III, С.Ю. Витте утверждал, что «все великие князья любили Императора Александра III», ходили перед ним по струнке, «боялись его»[298]. Однако исторические факты свидетельствуют об обратном. Так, Великий Князь Владимир Александрович и его супруга Великая Княгиня Мария Павловна открыто игнорировали требования Царя прекратить расточительные поездки по заграничным курортам; Великий Князь Алексей Александрович жил с замужней герцогиней З.Д. Лейхтенбергской; Великий Князь Николай Николаевич-старший сожительствовал с балериной Е.Г. Числовой, Великий Князь Николай Николаевич-младший – с купчихой С.И. Бурениной. Все эти выходки свидетельствовали о весьма опасных процессах, протекавших в недрах Императорской Фамилии. Повлиять на них в полной мере Император Александр III при всей своей воле и решительности никак не мог. «Нет никакого сомнения, – признавала уже в изгнании Великая Княгиня Ольга Александровна, – что распаду Российской империи способствовало последнее поколение Романовых. Дело в том, что все эти роковые годы Романовы, которым следовало бы стать самыми стойкими и верными защитниками Престола, не отвечали нормам морали и не придерживались семейных традиций»[299].

Как свидетельствовал Н.А. Павлов: «Дерзость окружения в отзывах об Александре III была безграничной»[300]. Типичным ее образчиком служат воспоминания барона Н.Е. Врангеля. В них отец будущего белого вождя с явным удовольствием сообщал: «Некоторые царедворцы зовут Александра III дворником, характеризуют по его седалищу»[301].

Внешнеполитическая деятельность Императора Александра III, которую принято считать образцовой, в действительности породила много проблем. Мифотворчество оценивает ее результаты по общеизвестным байкам про Европу, которая может «подождать, пока русский Царь ловит рыбу». В действительности главным внешнеполитическим успехом недолгого царствования Александра III стала чётко поставленная задача «поставить Россию в такое международное положение, которое позволило бы ей <…> направить все силы на национальное возрождение и на внутреннее успокоение»[302]. Александр III указывал: «Я понимаю одну политику: извлекать из всего всё, что нужно и полезно для России, и действовать прямо и решительно. Никакой другой политики не может быть у нас, как чисто русская, национальная»[303].

При Александре III произошел окончательный отказ от прежней ориентации внешней политики на союз с Пруссией, которая в 1871 г. силой объединила в империю германские государства. Берлин стал одним из создателей т. н. Тройственного союза, который был заключён 8 (20) мая 1882 г. между Германией, Австро-Венгрией и Италией[304]. Александр III справедливо воспринимал этот блок как враждебный, заявив по, что «пока он будет существовать, наше сближение с Германией невозможно»[305]. Тройственный союз существовал одновременно с тайным австро-германским союзом 1879 г., предусматривавший, что обе империи, в случае войны с Россией, будут действовать сообща «всею совокупностью своих вооруженных сил»[306].

В царствование Императора Александра III с новой силой обострились русско-английские противоречия[307]. В 1872–1873 гг. между Россией и Англией было подписано соглашение, согласно которому обе державы договорились о создании «буферного пояса в Средней Азии», причём Лондон взял обязательство удерживать афганского эмира от агрессивных действий против России[308]. Однако англичане игнорировали эти договоренности: с их согласия афганцы постоянно совершали набеги на пограничные области Российской империи