»{411}.

8 октября в Ливадию прибыла королева эллинов Ольга Константиновна{412} и Великая Княгиня Александра Иосифовна{413}. По инициативе последней в Ливадию был доставлен известный на всю Россию протоиерей Иоанн Сергиев, которого в народе называли Иоанн Кронштадтский{414}. По молитвам этого священника происходили великие чудеса, в том числе и исцеления смертельно болящих. Однако в высшем обществе к отцу Иоанну было неоднозначное отношение, а многие его просто недолюбливали. Лейб-хирург Вельяминов в своих мемуарах утверждал, что Иоанна Кронштадтского якобы недолюбливал и сам Александр III: «Я думаю, что Государь подозревал у отца Иоанна желание выдвинуться и бить на популярность, а “популярничание” Государь ненавидел и искренно презирал»{415}.

Эти же настроения чувствуются и в воспоминаниях графа С. Д. Шереметева: «Когда перед смертью Александра III явился отец Иоанн в качестве исполнителя “Мессии”, могли подумать, что нужна была нравственная поддержка умирающему; но когда они встретились лицом к лицу, тогда отец Иоанн понял свое недомыслие. Я видел его выходящим от Царя, он был подавлен неожиданным величием праведника и, казалось, сам почерпнул назидание»{416}.

Эти воспоминания лишь свидетельствуют о том, что их авторы ничего не понимали ни в праведном Иоанне Кронштадтском, ни в отношении к нему Императора Александра III.

8 октября отец Иоанн Кронштадтский отслужил в Ливадийской церкви литургию и молебен о здравии болящего Государя. 9 октября Цесаревич впервые увидел «Всероссийского батюшку»: «Познакомился и разговаривал с о. Иоанном», – записал он в своем дневнике{417}. Батюшка пригласил Цесаревича на следующий день принять участие в молебне о здравии Государя Александра III. Утром 10 октября состоялась встреча Иоанна Кронштадтского и Императора Александра III. Отец Иоанн оставил в своём дневнике следующую запись: «Вхожу в кабинет Его Величества. Государь встретил меня стоя, в шинели, хотя сильный отек в ногах не позволял ему стоять. Я приветствовал его… После этого благодарил Государя, что он удостоил меня пригласить в Ливадию и лицезреть его особу. Он изволил сказать, что он не смел сам пригласить в такой далекий край России»{418}.

Днём 10 октября в Симферополь прибыла Принцесса Алиса Гессенская в сопровождении своей сестры Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. Николай Александрович встречал ее в Алуште, куда он прибыл из Ливадии в час дня. Наследника сопровождал его дядя – Великий Князь Сергей Александрович. «После завтрака сел с Аликс в коляску, и вдвоем поехали в Ливадию. Боже мой! Какая радость встретиться с ней на родине и иметь близко от себя, – половина забот и скорби как будто спала с плеч»{419}. Коляска, на которой Царевич привез свою Невесту в Ливадию, была обычной почтовой тройкой лошадей, какие использовались для пассажирского и почтового сообщения между Симферополем и Южным берегом Крыма. Собственником этого сообщения был богатый симферопольский купец-миллионер караим А. Я. Иоффе, владелец всех почтовых и транспортных средств в Крыму{420}. Он приходился отцом первому большевистскому полпреду в Берлине А. А. Иоффе, который спустя 24 года будет, по ленинскому выражению, «врать» германскому правительству про убийство Царской Семьи, заверяя о «безопасности Принцесс германской крови»{421}.

Путь, по которому следовал экипаж с Цесаревичем и его Невестой, был усыпан цветами, стоящие вдоль дороги люди кидали букеты прямо в коляску. Сопровождал экипаж эскорт Крымского конного дивизиона, состоящий в основном из крымских татар. Один гимназист следовал за экипажем на велосипеде и получил от Аликс яблоко. Через 20 лет, при посещении лазарета в Вильно, Императрица Александра Феодоровна пройдёт мимо раненого офицера и не узнает в нём симферопольского гимназиста, о чём будет затем очень сожалеть