Дикие, нездоровые мысли, не так ли? Но и сама ситуация была дикой и нездоровой. Мне кажется, люди сходят с ума не сами по себе, а под влиянием подобных обстоятельств, ломающих сознание.

Мой мучитель смотрел на меня своими маленькими темными глазками и не шевелился.

Раньше я бы никогда не подумала, что во мне таится столько похоти. Я ничего не знала о ней, считала себя холодной и бесчувственной. Конечно, я возбуждалась, как и все молодые девушки. Иногда возбуждалась просто так, от одного взгляда незнакомого красавчика! Но это возбуждение было таким призрачным и мимолетным, что я не успевала раскрыть его, прочувствовать. Рядом не было того человека, который мог разбудить мою истинную похоть.

Но она была во мне, таилась где-то глубоко-глубоко, и внезапно раскрылась при таких вот жутких обстоятельствах. Говорят, все в жизни человека случается не просто так. Может быть, мне нужно было пройти через все это, чтобы понять, какая я на самом деле?

Может, я, как и он, ненормальная? Может, меня надо лечить? Возможно, но теперь мне все равно никто не может помочь. Я здесь, один на один с этим насильником. Я держусь, как могу. Я пытаюсь сохранить в себе то, что еще осталось от меня прежней.

Но в эту самую минуту я хочу его. Я хочу его. Хочу его руки, губы, его член… Мне глубоко безразлично, что он не красавец, он трахается лучше всяких смазливых мальчишек.

Я скользила жадным взглядом по крепкому мускулистому телу, облизывала губы, и желала его всей своей плотью.

– Ах ты, дрянная сука, – зло проговорил он, – Я-то думал, ты аленький цветок, девочка-недотрога, милая скромница…

Почему-то меня не обидели и не разозлили его слова. Я горько усмехнулась.

– А я и была такой до того момента, пока в моей жизни не появился ты и не изнасиловал меня! Я и была аленьким цветком, недотрогой и скромницей! А потом ты отымел меня своим огромным членом! Помнишь, как мне было больно? Я готова была умереть от стыда и ужаса! Но не умерла! Аленький цветок умер, а я не умерла! Недотрога сдалась, но я не сдамся!

Мой хриплый голос превратился в крик.

– Это же ты изменил меня. Ты сам! И твой огромный член! Как видишь, я изменилась в худшую сторону!

Мужчина удивленно поднял брови и рассмеялся. Его лицо, покрытое шрамами, некрасиво скривилось, толстые губы растянулись в злорадной улыбке, обнажив желтые зубы.

– Ты ведь привёз меня сюда, чтобы насиловать? Так давай, насилуй еще! Хочешь, свяжи меня, надень снова наручники! Трахай меня, чертов извращенец! Бери, трахай меня, урод! Я могу кричать и звать на помощь, если тебе так больше нравится. Могу плакать! Если тебя лишь это возбуждает…

В моем голосе звучал вызов. Я стояла перед ним – голая, доступная. Он мог развернуть меня и отыметь так, как ему хотелось. Но он не делал этого, член его безвольно повис между ног, он не был возбужден так же, как и я. Наверное, я помешалась на сексе больше него самого, потому что у меня между ног уже все было мокрым от выделившейся смазки, клитор снова увеличился, пульсируя и ожидая ласки.

Я чувствовала это возбуждение, оно жгло меня!

Он стоял молча, рассматривая мое тело. Я была уверена, что нравлюсь ему, поэтому стояла, подняв голову и выпрямив спину. Груди мои были красивыми, высокими и упругими. Я обхватила их руками и сексуально сжала, пытаясь вызвать его эмоции.

Моя грудь мне нравилась, и к тому же, она была объектом зависти даже для Лизы, чьи огромные буфера свисали вниз под собственной тяжестью. Она часто клала ладонь на мою грудь, ощупывала ее и говорила обиженным голосом:

– Я хочу поменяться с тобой титюшками! Отдай мне их! Зачем тебе такие классные? Ты все равно ими не пользуешься особо! Походишь с моими буферами!