Почитая так же Псково-Печорскую икону Божией Матери «Умиление», ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЫНЯ ИМПЕРАТРИЦА ВСЕРОССИЙСКАЯ МАРИЯ ВИКТОРОВНА Высочайше повелела возвести в городе Пскове Храм Явления Пресвятой Богородицы в ознаменование божественного благословения, сошедшего на Псков и всю Россию, и пожертвовала суммы из собственных средств на возведение храма и восстановление прочих православных церквей города, пострадавших в результате взрывов на артиллерийских складах Северного фронта 14–15 августа сего 1917 года.
Собравшиеся на божественную литургию и прочие гости Кремля поздравили ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЫНЮ ИМПЕРАТРИЦУ ВСЕРОССИЙСКУЮ МАРИЮ ВИКТОРОВНУ с именинами и пожелали Е. И. В. и всей Августейшей Семье здравствования и всяческого благополучия во славу России и на благо всех верных русских подданных.
«Государь!
Нижайше прошу ваше императорское величество дать высочайшее дозволение на зачисление в число учащихся Звездного лицея моего племянника, Михаила Мостовского, на основании того, что мой брат полковник Василий Петрович Мостовский погиб под Двинском, оставив безутешную вдову Ольгу Кирилловну с сыном в весьма стесненных денежных обстоятельствах.
Я уже переслал семье брата некоторые суммы из своих средств, но ходатайствую о предоставлении возможности мальчику получить воспитание и образование, достойное новой элиты нашей благословенной империи.
Кроме того, насколько мне известно, Ольга Кирилловна рвется записаться на фронт и мечтает попасть в авиацию.
Покорный слуга вашего императорского величества,
Генерал Свиты граф Александр Петрович Мостовский,
Имперский комиссар,
чрезвычайный и полномочный посол Российской империи во Франции».
Выдыхаю и поднимаю взгляд на Машу. Ее глаза веют опасностью. Понимаю, насколько вся эта тема ей неприятна. И будь на ее месте другая женщина, то грандиозный скандал был бы мне гарантирован. Впрочем, будь на ее месте другая женщина, то я бы ей и не говорил об этом. Тем более на именины.
Токсикоз и гормональная перестройка организма могут выкинуть любые чудеса, и реакция могла быть совершенно непредсказуемой. Но таков был наш уговор изначально, и изначально Маша требовала от меня «расчета по прошлым долгам». И грехам.
Императрица одарила ненавидящим взглядом стоявший на столике стакан воды и лишь после этого посмотрела мне в глаза. И я видел, как в ее зрачках постепенно угасало пламя гнева, загоняемое вглубь железной волей.
– Ты не можешь отказать. Это твой сын, даже если он сам не знает об этом.
Она помолчала, взвешивая слова. Наконец, она выдохнула:
– Я хочу увидеться с ней.
Непонимающе смотрю на нее.
– Но, прости… Зачем?
Маша качает головой.
– Я хоть и русская, но я итальянка. А итальянцы очень темпераментные люди. И очень ревнивые. И я не хочу строить фантазии и терзать тебя необоснованными глупыми подозрениями…
Жена запнулась, но затем сказала с каким-то удивлением:
– Впрочем, этот месяц изменил многое во мне. И дело тут не в беременности. Точнее, не только в ней. Все, что произошло, мой перелет на дирижабле вокруг всей Европы в Москву, наша безумная свадьба в Марфино, коронация, дворец Меллас в Крыму, победа над османами, грандиозная битва при Моонзунде, мой головокружительный полет в Псков, псковское чудо, благословенный ливень, Петроград, Кронштадт, вновь Москва, все эти тысячи и тысячи паломников на всех станциях нашего пути, те тысячи падающих на колени в Пскове – все это изменило меня. Я больше не та романтическая барышня, какой была еще пару месяцев назад, когда беззаботно гуляла по залам Квиринальского дворца. Корона империи – очень тяжелое украшение. Гораздо тяжелее той роскошной диадемы, которую ты подарил мне в Риме на мой день рождения. И я знаю, что твоя корона значительно тяжелее моей. И я… Я хочу снять хотя бы часть груза с твоей души. Давай встретимся с госпожой Мостовской вместе.