– Никак не можно матушка-государыня, вдруг лиходей нападет, – ответил Чекин.

Обращение «матушка-государыня» Екатерине понравилось, она даже позволила себе улыбнуться. В разговор вступил капитан Власьев.

– Есть комната, где узник будет отделён решёткой. Там можно поговорить без опасения от нападения, а также без лишних ушей, – сообщил Власьев.

Екатерина кивнула, её проводили в отдельную комнату, которая была разделена решёткой из толстых прутьев, от стены до стены. Екатерине поставили стул и подложили подушку, а через минуту туда завели Иоанна Антоновича. Кстати сказать, стула ему никто не предоставил, так что узник остался стоять. Офицеры вышли после взмаха руки Екатерины.

– Рад вас приветствовать, Екатерина Алексеевна, – поздоровался узник.

Екатерина точно знала, что узник не мог её знать, так как они не встречались. А тот случай, когда она сама его видела, происходил за закрытой дверью. Они смотрели несколько минут друг другу в глаза. Екатерина отметила, что совсем не наблюдает признаков сумасшествия.

– Мне сказали, что вас называют «Безымянным» или Григорием. Как мне лучше обращаться?

– Моё имя Иоанн, данное при рождении. Будет неплохо если вы будете называть меня Иван Антонович. Как никак моё происхождение худородным назвать нельзя. Если вы понимаете, о чём я говорю, Екатерина Алексеевна.

Екатерина в очередной раз подумала, что стоящий за решёткой молодой мужчина вполне умён. Как минимум об этом говорил его изучающий взгляд.

– Почему бы и нет? Пусть будет Иван Антонович. Насколько я понимаю, вы знаете почему вас содержат здесь, – начала разговор Екатерина.

– Конечно знаю. Для Елизаветы Петровны я представлял угрозу её власти. Среди дворян всегда найдутся желающие сменить главу на престоле. Что в принципе и сделала сама Елизавета. Кстати, позвольте выразить вам соболезнование по поводу кончины вашего мужа Петра Фёдоровича.

При упоминание усопшего мужа Екатерина вздрогнула, но нашла силы в себе поблагодарить.

– Благодарю за сочувствие, – ответила она и замолчала, пытаясь сообразить о чём следует говорить далее.

Екатерина продолжала рассматривать узника, вид его конечно был очень потрёпанным. Одежда износилась, волосы отросли ниже плеч. А вот взгляд был вполне живым. Смотрел узник так, будто знал что-то такое, о чём сама Екатерина даже не догадывается. Узник сам продолжил разговор.

– Вы знаете, примерно месяц назад я начал видеть вещие сны. Например, о том, что Пётр Фёдорович скончается от геморроидальных коликов я знал месяц назад…, – узник сделал паузу и продолжил, – Да и сердце у него слабое, слишком много нервничал, не берёг своё здоровье.

Екатерина вновь вздрогнула. Она задумалась над тем, а стоит ли вообще оставлять в живых этого узника, но никак не могла принять окончательное решение. Узник улыбнулся будто прочитал её мысли.

– Екатерина Алексеевна, я не представляю опасности для вас и вашего сына Павла. Меня не интересует престол Российской империи. Было бы хорошо, если бы мне дали возможность покинуть страну. Хотя это слишком много и скорей всего невозможно. Но тогда позвольте просьбу?

– Я слушаю.

– Хотелось бы, чтобы улучшили моё питание, сменили одежду, дали возможность раз в неделю или в две недели мыться. Да, хотелось бы обстричь волосы.

– Я распоряжусь, чтобы вашу просьбу выполнили. Но вернёмся к вашим снам. В ваших сновидениях могла быть я?

– Вы желаете заглянуть в грядущее? Почему бы нет? Осенью вы взойдёте на престол, будет коронация. Однако всю свою жизнь вы будете бояться дворцового переворота. Дворяне взяли слишком много власти, потому вам придётся откупаться от них. Я считаю, что вы сможете принести пользу государству Российскому, если окружите себя соратниками по идеям и замыслам.