– Благодарю вас, сэр Дункан, – оценил я заботу друга серьезно и, не выдержав, расхохотался. Дункан мне вторил. Напряжение последних десяти месяцев, как вода, уходило с этим смехом и растворялось в бирюзовом мхе между стыками мозаичной плитки дорожки, ведущей к дому. Моему новому дому!

Дети, видя, как я заливаюсь смехом вместе с Дунканом, подхватили радостную волну: мальчишки начали носиться вокруг меня, смеясь, смешно косолапя ножками и пытаясь подпрыгивать.

Я подхватил Лесю и Валерию на руки. Они с самого начала терпеливо ждали, протянув ручки ко мне, твердя на свой манер: «На ручки»! Ну не мог же я не оправдать их ожиданий? Мы понеслись к дому. Комнаты детей по настоянию их наставника Федора Валентиновича были раздельными и соединялись одним большим игровым залом. Сам Степан выбрал себе комнату, выходившую тоже в игровую. В каждой комнате была своя ванная и гардеробная комнаты, а у Богуша еще и небольшой, но уютный кабинет с оружейным сейфом.

Есть мы решили пока все вместе. Рядовых на флаг-яхте не было, а соответственно, не было и не дворян. По местным устоям и этикету допускалось совместное времяпрепровождение галактической аристократии и планетарной, причем это правило было установлено только на планетах Дум-системы. Обязаны же такому послаблению местные элиты были только одному – уникальной красоте своих женщин! Ну и конечно, тому, что Императоры имели привычку выбирать себе здесь будущих жен и наложниц.

Множество столетий назад, по рассказам Готона, эта привилегия была дарована местной аристократии. На других же планетах пропасть между галактической элитой и местными планетарными была огромна, а между планетарными элитами и другими сословиями еще больше.

Уникальность системы была в том, что рабство умудрилось спокойно ужиться с высочайшей культурой и развитой наукой. «Видимо, глубокая кастовость и отсутствие реальных социальных лифтов и повлияли на развал столь громадной и сильной империи», – рассуждал я, осматривая окрестности. Где-то все происходило бурно, с непрекращающимися страстями гражданских войн и сменами элит каждые 10–20 лет, а где-то спокойно, как на Дум-36.

Собственно, ничего не изменилось, только не стало бравых флотских офицеров на приемах местных вельмож, и флаг империи больше не развевался над резиденцией Наместника. Не стало инопланетного импорта, ну почти не стало, но и не было теперь ежегодных налогов. Не стало и человеческих караванов, отправляемых ежегодно в метрополию. Об этом мне рассказывал Га Ших со злой усмешкой. Каждый год 100 самых лучших учениц направляли на учебу в столичные межгалактические университеты. Но это было только для ширмы. На самом деле, девушки ехали на аукцион жен для аристократии. И после обучения базовым компетенциям, из которых главной считалась способность быть хорошей женой, уже практически никто не возвращался домой. Были, конечно, случаи уникальные, но о них говорили шепотом, хоть и писали стихи, книги и пьесы.

– Странно. Что такого находят в местных женщинах императоры? – удивлялся я. – Ну красивые. Ну грациозные. Но ведь в каждом народе есть женщины с такими параметрами. И у нас есть. Почему все сходят по ним с ума так, что Императоры отменяют сословные правила?

– Ваше Бессмертное Величие, Готон Га Римул пригласил на сегодняшний вечер танцовщиц из одного самого известного и славного театра. Имя каждой из этих танцовщиц воспето в балладах и музыке лучших композиторов. Вы все поймете. Объяснить это невозможно! – Га Ших поклонился, извиняясь за то, что не смог ответить на мой вопрос.

– Ну ладно. Дотерпим до вечера. Ты меня заинтриговал.