– А ты думаешь, только тебе можно надо мной потешаться? Ну уж нет. Все равноправны.

К бабуле и дедуле Вельки, ехали весело. Девчонки подтрунивали над Ярой, а та только счастливо улыбалась и норовила меня погладить или поцеловать.

– Так, девочки, у бабули и дедули к Растиславу не подходим, и любовь свою не проявляем, они этого не поймут, – заявила Велька. – Здесь он только мой.

Все закивали и по очереди меня поцеловали – кто куда достал.

Времени было 19:20. И мы, достав подарки из машины, все вместе зашли в дом. Нас ждали. К нашему глубочайшему удивлению, в доме Шереметьевых был гость, которого мы уж точно не ожидали здесь увидеть. В кресле возле книжных полок сидел, улыбаясь, Амин.

– Амин! – удивленно и радостно проговорил я. – Ты как здесь оказался?

– Здравствуй, Растислав, брат мой, здравствуйте, дамы. С праздником вас! Я нашел крайне интересную книгу и не смог удержаться. Прилетел из Женевы, чтобы поделиться ею с вами, но, прежде чем показывать ее, решил обсудить с Фридой. А она сообщила, что вы скоро приедете.

«Эта книга не суть, а только начало пути к истине. Нельзя ее принимать как итог ваших поисков. Книга, которая хранит тайну Первородных в этой земле, лежит далеко, под сводами большого дома, где что-то, считающее себя оком триединого Бога, не может ее прочесть», – послышался голос Тота.

«Но тебе туда, Воин, нельзя. Тебя там ждут, чтобы уничтожить», – добавил Посох.

«Почему что, а не кто?»

«Потому, что оно не человек, не живое», – ответил Тот.

Мы просмотрели книгу, которую привез Амин. Называлась она «Повествование монаха о землях Криви и Вятов». Традиционно считалось, что Москву основал князь Юрий Долгорукий в 1147 году. Но археологические исследования Московских нижних ярусов подземного города говорили, что задолго до появления Юрия Долгорукого на этом месте уже был развитый город – город семи холмов. И вот снова книга, датируемая IХ веком нашей эры, рассказывала о большом городе на семи холмах, который стоял на берегах широкой судоходной реки.

Амин долго рассказывал о книге. Я предложил покопать историю жизни самого монаха. И он загорелся дальнейшим расследованием.

«А ты думаешь почему она, Москва, – третий Рим?» – снова заговорил Посох.

А Тот вторил ему глухо: «Есть три великих города, которые способны собирать энергию у многих и одаривать ею только избранных… Только тех, кто способен по-настоящему оценить этот дар и применить его во благо».

«Да. Я всегда чувствую это. Чувствую запах власти и то, что она может нести как несчастье, так и добро. Мне даже страшно впустить в себя ее и поддаться эйфории могущества, – ответил Посоху. – Страшно забыть, что я человек».

«Так всегда бывает, когда место-энергон принимает тебя и готово поделиться с тобой дарами. Пройдешь проверку, – продолжил Тот, – получишь все, что сможешь только представить, и даже больше».

«Интересно, а что это место потребует от меня, не знаешь, Тот?»

«Думаю, что потребует беззаветной любви и вдохновения созидателя. Тебе придется, впустив в себя эту энергию, перевоплотиться. Стать мощным и дерзким, быстрым и мудрым. Не прощать обид и вознаграждать верных, а самое главное, идти только вперед. Падая и вновь поднимаясь, не обращая внимания на боль от ран и предательства, стиснув зубы до скрежета, достигать поставленных целей».

«От твоих слов веет опасностью с большой буквы, Тот».

«Нет, Растислав, не опасностью. Приключением, – вмешался Посох, – и мудростью, ради которых и стоит прожить тебе жизнь, Воин-Император!»

Сосредоточиться на внутреннем разговоре мешала Велька, которая сидела рядом и постоянно ерзала.