***

У меня любви — целый фут!

Я люблю тебя… люблю тебя, дуру!

Но ты уйдешь с другим, прогиб — и я погиб.

Ну почему-то все, кто любит — все такие дураки?

Колонки ревели, яркие огни плясали по стенам клуба, окрашивая танцпол во все цвета радуги.

Вспышка.

Молодые щеглы в белоснежных кедах и рваных футболках, стройные красотки на высоких каблуках и в обтягивающих платьях.

Басы.

Очередь в баре, коктейли рекой, тягучие ароматы кальяна, вейпов и электронных сигарет.

Конвульсии стробоскопа смешались с задорными битами. На соседнем диванчике парочка все больше перетекала в горизонтальное положение. Типичное воскресенье популярного ростовского клуба в центре города.

Внизу — простые смертные, молодежь, охотницы за богатыми мужиками. Наверху — те самые богатые мужики, лениво потягивающие дорогущие коктейли или виски и наблюдающие за вакханалией, захватившей танцпол.

Богдан оторвался от созерцания плясок приглашенного артиста и потянулся за стоящей на столе бутылкой рома. Плеснул себе в бокал, покосился на Дегтярева, расположившегося напротив в компании со смазливой девицей. Та слушала Олега, открыв рот, и наматывала на пальчик с ярким маникюром прядку выбеленных волос.

Когда он предлагал другу встретиться и отдохнуть где-нибудь, то точно не предполагал, что друг потащит его в этот блядушник. Еще на входе Дегтярев подцепил эту псевдомилашку с хищной улыбкой и усадил к ним за столик, мгновенно определившись с планами на вечер. Можно подумать, ее нужно окучивать. Потоцкий готов был поспорить на свой бизнес: стоит только кивнуть в сторону выхода — и девушка побежит на самой высокой скорости, лишь бы не упустить богатого кавалера.

Сделав небольшой глоток, Богдан досадливо поморщился. Вроде уважаемое место, а ром нормальный не в состоянии гостям предложить. Жестом подозвав дежурившего в этой части клуба официанта, он заказал двойную порцию любимого джина и лавандовый тоник. А затем снова просканировал зал в поисках развлечения на вечер.

Не хотелось связываться с доступной красоткой. Потоцкий ценил флирт, обмен колкостями, намеками. Нарастающее напряжение, смутное предвкушение того, что будет происходит после ухода из клуба. Но, как назло, сегодня в этом заведении собрались лишь малолетки, капающие слюной на смазливого брюнета, орущего в микрофон.

Официант поставил перед Потоцким заказанные напитки и поспешил удалиться. Смешав джин с терпким тоником, мужчина откинулся на спинку дивана и еле сдержался, чтобы не зевнуть.

Ранний подъем, когда солнце только-только выпустило свои лучи в небо, затем изнурительная тренировка в зале и полчаса возле боксерской груши, созвон с коллегой из Германии, визит в пустой офис, чтобы проверить важные бумаги… Все это привело к тому, что азарт, кипевший в крови прошлой ночью, куда-то самым удивительным образом испарился.

Зато целый день прошел без мелькания перед глазами его личной помощницы. И вспомнил он ее только однажды. Когда сделал неожиданное открытие — в его приемной теперь одуряюще пахнет фиалками.

Певец заткнулся, объявив короткий перерыв. Музыка теперь не била по ушам, снизу доносились смех и громкие разговоры посетителей. Олег поймал взгляд Потоцкого, достал из пиджака кошелек и протянул своей пассии две крупные купюры:

— Милая, спустись к бару, принеси бутылку самого дорогого здесь джина. И возвращайся минут через десять, мне нужно поболтать с моим другом.

Девушка хлопнула глазами, взяла деньги и устремилась к лестнице, даже не оглядываясь.

— Не вернется, — усмехнулся Богдан, провожая ее взглядом.

— Куда денется? Знает, что может поиметь больше этого, — безразлично пожал плечами Олег. — Ты так и будешь сидеть здесь? Или тебе, ростовский божок, жертву нужно принести? Девушку под белы рученьки привести?