Итак, Ашот Саркисов, человек уравновешанный, как и полагается военному, за словом в карман не лезет, но не птица-говорун, не психует, пытается всегда решать на трезвую голову. Бесстрашен и силен причем не столько физически, сколько духом, человек-стержень, такого не согнешь ни силой, ни ложью, не испугом. Это хорошо, за таким как за каменной стеной. Он верный товарищ и честный партнер, своему слову не изменяет. Можно ему доверять. Всегда готов поддержать, если почувствует за тобой правду. Взвешивает каждое слово, не совершает бездумных поступков. Я думаю, что руководство Тестово-испытательного центра сделало верный выбор, доверив Саркисову управление командой испытателей, то бишь нами.

Сергей Ушаков, умный, однако не сдержанный, импульсивный, легко сам себя раздражает и может вспылить по всякой глупости, хотя потом жалеет о совершенном поступке. Провоцирует человека на что-то, словно хочет испытать, проверить, кто есть кто. Пытается закрепить за собой статус неформального лидера, хотя ни я, ни Марина, ни тем более Ашот не признаем за ним такого права. На его попытки выдвинуть свое «я» как нечто значимое и важное в нашей миссии отвечаем молчанием или просто игнорируем, чем больше злим Ушакова. Хотя мы перед собой такую цель не ставим, просто не хотим, чтобы он взял на себя ответственность быть нашим руководителем или, если проще, вождем. Возможно, его в детстве ущемляли, задвигали на второй план, от этого у него выработался комплекс неполноценности и стремление выбиться в «люди». С другой стороны, я пытаюсь с ним держаться наравне, найти точки соприкосновения, ведь все равно мы в одной лодке, одной команде.

Марина Ульянова – человек сильный, такой же, как и Саркисов. Но она очень внимательная, точнее, чуткая, проявляет заботу и, увы, любит воспитывать, видимо, ее мама была учительнией и свои профессиональные качества передала дочери. Отсюда у нашего врача стремление указывать на ошибки и недостатки, требовать их исправления, хмурится, если мы ворчим или сопротивляемся в ответ. Может не церемонится, если дело касается всех или нечто главного в нашем имитационном полете, иначе говоря, взъерошить наши чубы, наорать, простимулировать хлопком по спине. Храбрая, может дать достойный отпор – и в этом мы убедились в небольшой потасовке в баре. В тоже время веселая, любит анекдоты, танцы и музыку. Она же составляет наши психологические портреты.

Спустя неделю нашего имитационного полета я, застав ее одну в медотсеке, спросил Ульянову:

– Слушай, тебе не кажется странным, что в состав нашей команды взяли Ушакова? Он же постоянный раздражитель, мы можем сорваться, психануть, если он начнет лезть в бочку, выставлять нам какие-то неприемлемые требования.

Та отложила бумаги, что держала в руках, и, серьзно посмотрев мне в глаза, ответила:

– Думаю, это сделано намерено. Ведь люди неодинаковы, мы не инкубаторские. Нужно проверить не только реакцию «непохожего» на нас, но и наши реакции на такую личность. Мы должны разработать механизмы, как гасить возможные конфликты с такими персонами, учиться работать с ними, ибо от этого зависит исход реального полета. Второе – и это мое предположение! – в состав астронавтов включили человека, у которого психологические характеристики близки к Ушакову.

– Да? – поразился я. Трудно было представить, чтобы госкомиссия при «Роскосмосе» могла пойти на такое. С другой стороны, откуда мне знать «тайны мадридского двора»?, то что делается в Госкорпорации Может, это новые требования при подборке экипажа…

– Скорее всего, – кивнула Марина. – Ведь первый полет на Марс – это не столько торжество российского научной мысли и высоких технологий, сколько самоудовлетворение элиты в своей значимости и возможностях. Не скрою, большую часть затрат на строительство «Радуги» и наш тестовый полет компенсировали олигархи, и они, сам понимаешь, оплатив музыку, танцуют девушку. В числе экипажа будет «золотая элита», хотя в профессиональном смысле они обязаны быть не хуже квалифицированных астронавтов. Только их никто не воспитывает, на них не давят, с другой стороны, «Роскосмос» не хочет создавать опасной ситуации во время полета из-за психологического срыва кого-то из астронавтов, поэтому мы обязаны отработать все сценарии поведения, и здесь Сергей сыграет свою роль… роль «подопытного кролика».