Эти слова нас отрезвили и мы замолчали.

– Так, так, во избежание иных проблем, давайте-ка мы все вернемся в служебные корпуса Тестово-испытательного центра «Роскосмоса». Завтра вам предстоит начать новую жизнь, поэтому лучше выспаться.

Мы не возражали, и через пять минут уже сидели в минивэне «Фольксваген», который в сопровождении другого автомобиля повез нас по осенней дороге в сторону закрытого объекта. Астронавты не повернулись в нашу сторону, так что наше знакомство так и не состоялось. «А нужно ли было оно нам?» – мелькнула мысль. Может, независимость друг от друга и есть гарантия чистоты эксперимента?

Пока мы ехали в минивэне, я спросил у Маслякова:

– Значит, мы первые, кто участвует в имитационном полете на Марс?

Мой вопрос, однако, вызвал удивление у начальника:

– Анвар, я уж думал, что вы в курсе, успели если не «погуглить» в Интернете, то хотя бы спросить у наших сотрудников…

Я покраснел и виновато развел руками.

– Вы не первые, друг мой, – сказал Геннадий Андреевич. – В 1960-х годах по указанию Сергея Павловича Королева готовилась марсианская программа: создание ракеты-носителя Н-1, марсианского транспортно-пассажирского корабля, тестовые испытания экипажа. В 1967—68 годах состоялся первый эксперимент «Марс-365», в рамках которого трое советских испытателей прожили в замкнутом пространстве, очень небольшом. Все происходило под грифом «секретно». Много что произошло за год у участников, однако испытания завершились в положительным результатом: да, люди смогут выдержать годичный полет в космосе, если будут заняты работой и не станут отвлекаться на грустные мысли. Хотя это было больше психофизиологическое испытание, ведь условия невесомости никто не моделировал, а это самая главная была задача, самый сложный барьер в экспедиции. Хотя я читал результаты, там много чего было такого… например, галлюцинации, желание совершить суицид…

Все слушали молча, хотя я был уверен, что кто-то знает неплохо истории подобных испытаний, наверное, та же Марина Ульянова, которая обязана проводить медико-биологические исследования на нашем корабле-макете.

Машина мчалась по шоссе, останавливаясь лишь у контрольно-пропускных пунктов, где на нас военные только всматривались и махали рукой: езжайте дальше.

– Второй эксперимент прошел в 2010—2011 годах и назывался «Марс-500». Оказалось, что при тех технологиях корабль достигнет Марса и вернется домой за пятьсот дней. Экипаж был на этот раз интернациональный. Помещения, в которых жили испытатели, не был приближен к реальным, хотя весь процесс обитания, включая обеспечение продуктами, кислородом и прочее, оказался замкнутым, воспроизводимым. Да, у людей было больше пространства, имелся неплохой досуг, выход в Интернет, возможность заниматься спортом, и все же срывы имелись, как и в первом эксперименте, причем один из испытателей – гражданин Китая – отказался от участия и покинул команду. И в этот раз руководство интересовали вопросы выживаемости и психологического состояния экипажа. Через 500 дней все завершилось, и также был достигнут положительный вывод: да, человек сумеет добраться до Красной планеты. Вопросы психосостояния в основном уже были решены… Насколько нам известно, подобные эксперименты ставились и в Китае, и в США, и даже в Индии…

– Тогда к чему наша имитация? – спросил Ушаков. – Если все вопросы как бы устранены?

– А ваша – это проверка техники, возможности всех систем галеона, обеспечить не только полет до Марса и обратно на Землю, но и безопасность экипажа, его выживаемость. Вы в большей степени испытатели бортового оборудования. Поэтому мы, повторюсь может, моделируем все для вас: и старт, и полет, и даже метеоритную атаку, ломку агрегатов и многое другое. И вы должны будете воспринимать это как реальность – таково требование чистоты эксперимента. Даже если что-то произойдет на борту катастрофическое, опасное, вы обязаны решать самостоятельно, вплоть до того, что Анвару придется, к примеру, вырезать аппендицит Ашоту, а Марине менять фильтры в очистельной камере – это там, где фекалии. То есть к вам на помощь не придет ни один сотрудник центра – мы не имеем права до завершения эксперимента вступать на борт макета-корабля, пускай даже нас разделяет пятисантиметровая сталь обшивки. С другой стороны, ваше участие здесь минимально, так как на борту все автоматизировано, системы дублируются, есть даже «защита от дурака»… Но все равно непредвиденные ситуации возможны, и мы их будем вам создавать по мерее развития нашей фантазии и садитской изощренности.