Вернувшихся с фронта объявили суками. Отсюда и исторический код послевоенных времен – «Сучья война». Но это вам не война гангстерских семей – постреляли, новостей наделали, угомонились. Впервые в нашей истории, а может, и человечества, преступный мир лил кровь не за деньги, территории или рынки, а за идею. То, что их собор был без креста, архитектурная накладка. Хотя себе они кололи купола с крестами.

Кишки выдергивали друг у друга и на локоть наматывали. Суки на ходу придумывали новую обрядность, заставляя целовать старых законников нож и тем самым переходить под их знамена. Ортодоксы выкалывали врагам глаза, отрезали уши и при них жарили куски кожи. Суки жгли на листах железа живых воров, воры прибивали сук гвоздями к нарам. Ничего подобного этот мир не знал. Будто вспыхнула ушедшая ненависть Гражданской войны, когда топили сотнями, сдирали кожу и сжигали заживо.

С того былинного времени еще доносится ныне плохо понятное эхо в виде наколок на груди: «Передайте людям – я умираю вором». Заметьте, что ни вы, ни я к людям в данном случае отношения не имеем. Люди – это блатные, то есть верующие в ту доктрину.

Немного раскрашу: лично наблюдал, как человек сорок заводят в лагерь, а кто-то им кричит из-за забора: «Воры есть?» – «Есть!» – «Людей сколько?» – «Четверо!» Так что остальные три десятка не люди. Близко к нелюдям. Мало чем отличается от арийской теории.

Госвласть же всегда тупа при неожиданности. Сперва НКВД потирал ладошки, мол, пусть друг дружку пережуют. Вскоре контроль над лагерями был утерян. Никто не знает, сколько их полегло, взрослые эксперты склоняются к цифре в 40 тысяч душ. Наконец до чекистов дошло, и их начали разбрасывать в разные стороны. На этапных карточках ставили литеры «В» и «С». А религиозная война все густела.

В нее включились тысячи арестованных бандеровцев и лесных братьев из освобожденной Литвы. Эти встали за сук, хотя на воле убивали именно «автоматчиков». Между прочим, от них произошли культовые наколки – звезды на коленях и плечах. Отдельно вели себя сосланные чеченцы. Все перемешалось. Тем временем законники только крепли в непогрешимости своей религии. Они даже смастерили «Страшный суд» на белом свете.

Из дальневосточных портов в Магадан на пароходах по-прежнему гнали зэков. Пока плыли, в трюмах собирался воровской круг. Любой мог выйти и предъявить равному отступничество от «конституции». Судили трое самых авторитетных – высший суд. Читайте: в СССР – тройка, в православии – троица.

Проигравший диспут убивал себя сам – бросался на нож. Охрана сбрасывала тело в ледяное море. И, поверьте, пока плыли, все спорили и самоуничтожались. А пароход тот назывался – «Дзержинский». Кстати, Феликс сам когда-то сидел в Орловском суровом централе с матерыми уголовниками.

Фанатики, крестоносцы на черном ходу готовы были освобождать свои святыни – те лагеря, где власть захватили суки. Кстати, еще в 2010 году в колонии «Металлострой» в Петербурге храм был покрыт черным железом.

Но и протестантские войны стихают. И староверы идут на мировую. Семьи разошлись по своим алтарям. Между «патриархами» установились дипломатические отношения, как у нас с папой Римским. И тут пришел Никита Хрущев со своей искренней романтической химерой.

Генсек не только заявил о культе личности, но и додумался до отмирания МВД, переименовав его в Министерство охраны общественного порядка. Сократил довольствие милиционерам, пообещав, что в 1980 году покажет по телевизору последнего преступника. Для достижения утопии быстро создали места, где устроили нечеловеческие условия тем, кто отрицает труд и догмы строительства счастливого будущего. Начались реально тяжкие деньки и для воров, и для сук.