Английский командор отказал М. А. Китицыну в просьбе обеспечить корабли углем, провизией и питьевой пресной водой. Мало того, он категорически запретил им выход за пределы акватории Порт-Саида. Взбешенный наглостью союзных военных чиновников, капитан I ранга М. А. Китицын вынужден был явиться на прием к английскому комиссару в Египте и в ультимативной форме заявить ему, что если через 36 часов на русские корабли не поставят уголь, провизию и воду и не будет дано официальное разрешение на выход кораблей и судов в море, то он прикажет команде затопить военные корабли поперек Суэцкого канала и таким образом на долгое время перекроет по нему всякое регулярное судоходство.
Ответ англичан на ультиматум последовал незамедлительно. Ровно через 2 часа на кораблях началась погрузка угля, провизии и закачка в судовые цистерны пресной воды. Капитану I ранга М. А. Китицыну принесли «искренние» извинения и сожаления в связи с бюрократическими проволочками в его деле. Получив все необходимое, Отряд русских военных кораблей и судов продолжил свое плавание.
12 августа 1920 года крейсер «Орел» и транспорт «Якут» вошли в Адриатическое море и встали на якорь в бухте югославского курортного города Дубровник.
Связавшись по телефону со Штабом флота в Севастополе, капитан I ранга М. А. Китицын доложил о прибытии Отряда. Однако начальник штаба, одобрив решительные действия командира, посчитал все же необходимым возвратить Добровольному флоту крейсер «Орел», мобилизованный в начале Первой мировой войны, для получения денежной компенсации за доставку корабля в полной сохранности и пригодности к дальнейшей эксплуатации. Полученные затем от Правления Добровольного флота денежные средства были израсходованы на погашение долга всем чинам Отряда, несколько месяцев не получавшим положенного им денежного содержания. Посыльному судну «Якут» было предписано следовать в Севастополь с обязательным заходом в Константинополь для погрузки на его борт военного снаряжения, предназначенного для Севастопольского гарнизона.
Югославский король Александр Сербский, организовавший в стране свое Морское училище, убедил нескольких российских морских офицеров и корабельных гардемаринов остаться поработать в Югославии в качестве преподавателей и воспитателей кадетов данного военно-морского учебного заведения. В Дубровнике 76 корабельных гардемаринов сошли на берег.
В результате 12 октября 1920 года в Севастополь судно «Якут» ушло со значительно поредевшим экипажем. На нем под командованием капитана I ранга М. А. Китицына ушли к родным берегам 49 корабельных гардемаринов, 47 гардемаринов 2-й роты и 15 гардемаринов 3-й роты. Офицеры, корабельные гардемарины и гардемарины Морского училища Владивостока, «отставшие» по разным причинам от кораблей Учебного отряда в различных портах, вначале числились в отпуске, а затем, после окончания Гражданской войны в России, получили статус политических беженцев и рассеялись по всему миру.
К сожалению, судно «Якут» с гардемаринами и кадетами на борту прибыло в Севастополь в ноябре 1920 года – в период разгрома войск Врангеля. Вице-адмирал М. А. Кедров, исполняющий обязанности командующего Черноморского флота, 10 ноября получил приказ Главкома Русской армии: «Срочно готовить все исправные корабли военного флота и суда торгового пароходства для ухода из Крыма». Общее число уходивших судов составляло около 160 единиц. В их число сразу же включили и пришедшее из Константинополя учебное судно «Якут» с командой корабельных гардемаринов и гардемаринов Владивостокского Морского училища. 14 ноября с Графской пристани на мятежном крейсере «Очаков», переименованном в «Генерала Корнилова», уходил из Севастополя Главнокомандующий Русской армии генерал-лейтенант барон Петр Николаевич Врангель. В его воззвании к войскам говорилось: «Мы идем на чужбину, идем не как нищие с протянутой рукой, а с высоко поднятой головой, в сознании исполненного долга…»